— Давай, давай, малыш, выходи! — заорал Самсон с расстояния в пять футов, но Хэнк оставался в своем углу.

— Сорок пять секунд, — объявила Далила.

Ошибка Самсона заключалась в том, что он решил, что это схватка борцов, а не просто драка. Он попробовал нижний захват в расчете применить один из своих приемов и зажимов и на несколько секунд оставил лицо открытым. Хэнк атаковал молниеносно, как гремучая змея. Его правая рука вылетела вперед и нанесла такой быстрый удар, что его едва можно было успеть заметить, и его кулак угодил Самсону прямо в его мощную челюсть.

Голова Самсона резко дернулась назад, и его прекрасные волосы разлетелись в разные стороны. При ударе раздался такой звук, точно кто-то хлыстом щелкнул. Стэн Мьюзиэл вряд ли смог бы сильнее ударить битой по бейсбольному мячу.

У Самсона закатились глаза. Его огромному телу понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что голова изуродована. Одна нога подломилась и подогнулась в колене. Потом подломилась и вторая, и Величайший в Мире Борец, прибывший прямо из Египта, с грохотом рухнул на спину. Ринг весь содрогнулся, канаты закачались. Самсон лежал как мертвый.

Хэнк расслабленно стоял в углу, положив руки на верхний канат. Он никуда не спешил. Бедная Далила пораженно молчала. Потом попыталась что-то сказать, убедить нас, что это просто часть представления, но на самом деле ей хотелось броситься на ринг и заняться Самсоном. Толпа стояла, пораженная.

Самсон между тем застонал и попытался подняться на ноги. Он встал на четвереньки и так постоял, качаясь, прежде чем смог подтянуть вперед одну ногу. Потом попробовал подняться одним мощным рывком, но ноги его не держали. Он ринулся вперед, к канатам, и сумел ухватиться за них и смягчить падение. Он смотрел прямо на нас, но не мог произнести ни слова, бедняга. Глаза у него были красные и глядели дико, а сам он, казалось, даже не сознавал, где находится. Так он и висел на канатах, дергаясь, пытаясь прийти в себя и заставить ноги подчиняться.

Мистер Слепень Уокер подскочил к рингу и завопил Хэнку: «Убей этого сукина сына! Давай, прикончи его!»

Но Хэнк не шевелился. Вместо этого он просто крикнул: «Время!», но Далила забыла про часы.

Из толпы раздались крики одобрения и насмешки, но большая часть народу подавленно молчала. Зрители были поражены видом поверженного Самсона, тем, как он там беспомощно барахтается, будучи почти без сознания.

Самсон повернулся и попытался сфокусировать взгляд на Хэнке. Все еще держась за канаты, он сделал пару нетвердых шагов, потом рванулся вперед в последней отчаянной попытке. Хэнк просто ушел нырком в сторону, и Самсон с грохотом влепился в угловой столбик. Канаты под его весом натянулись, остальные столбики, казалось, вот-вот сломаются. Самсон стонал и метался, словно раненый медведь. Он подтянул под себя ноги и, обретя некоторую устойчивость, повернулся к противнику. Ему же надо было оставаться на мате. Хэнк метнулся вперед и нанес удар справа и сверху — замахиваться он начал еще в центре ринга. Удар пришелся точно туда же, куда попал первый. А поскольку противник был совершенно беззащитен, Хэнк снова размахнулся и нанес третий, последний, удар. Самсон мешком рухнул на мат. Далила вскрикнула и полезла на ринг. Хэнк отошел в угол и расслабленно опустил руки на канаты, улыбаясь и не выказывая никакой озабоченности состоянием противника.

Я не знал, что делать. Зрители по большей части тоже стояли и молчали. С одной стороны, это было здорово — видеть, как арканзасский парень так внушительно победил этого египетского гиганта. Но с другой — это же был Хэнк Спруил, и он бил кулаками! Победа была нечестная, правда, ему на это было явно наплевать. Всем нам было бы гораздо лучше, если бы кто-то из местных победил Самсона в равной схватке.

Когда Хэнк решил, что время боя истекло, он пролез сквозь канаты и спрыгнул на землю.