— Трое? — переспросил Паппи. Глаза у него так и сверкали.

— Да, и все они гораздо крупнее Люка, — сказала мама. Так начала рождаться легенда. Рост и сила нападавших будут теперь расти день ото дня.

Бабка занялась моим лицом — изучала нос, на котором был небольшой порез. «Может оказаться, что он сломан», — пробормотала она, и я ощутил прилив гордости, услышав это. Однако я вовсе не хотел, чтобы она занялась моим лечением.

— Так ты не убежал? — спросил Паппи. Он тоже подошел поближе.

— Нет, сэр! — гордо заявил я. Я бы убежал, конечно, если б была такая возможность.

— Он не убежал, — сердито сказала мама. — Он там вовсю брыкался и царапался, не меньше, чем эти негодяи.

Паппи аж расцвел. Отец тоже улыбнулся.

— Я к ним завтра съезжу и прикончу этих мерзавцев, — заявил Паппи.

— Никуда не надо ездить, — сказала мама. Она разозлилась, потому что знала, как Паппи любит подраться. Но ведь она выросла в доме, где были одни девчонки. И в драках ничего не понимала.

— Ты хоть раз кому-нибудь врезал? — спросил Паппи.

— Они все ревели, когда мы уезжали, — ответил я.

Мама закатила глаза.

Хэнк пробрался сквозь собравшихся и нагнулся надо мной, изучая полученные повреждения. «Говоришь, их трое было, а?» — прорычал он.

— Да, сэр, — ответил я и кивнул.

— Хороший урок для тебя, парень. Крепче будешь.

— Да, сэр.

— Если хочешь, я могу тебе показать кое-какие приемчики — как себя вести, когда на тебя трое наваливаются.

— Пойдем-ка, я тебя помою, — сказала мама.

— Кажется, у него нос сломан, — сказала Бабка.

— Ты в порядке, Люк? — спросила Тэлли.

— Ага, — ответил я как можно тверже.

И меня повели как настоящего победителя.

Глава 23

Осенний Пикник всегда проводили в последнее воскресенье сентября, хотя никто не мог сказать, почему именно в этот день. Просто такая была традиция в Блэк-Оуке, ритуал, такой же, как приезд парка аттракционов или весенние молитвенные бдения. Пикник как бы соединял в себе праздник по случаю окончания сбора урожая и завершения бейсбольного сезона. Не совсем понятно, правда, можно ли это проделать за один пикник, но по крайней мере усилия в этом направлении предпринимались.

Мы отмечали этот день вместе с методистами, нашими друзьями, друзьями-соперниками. Здесь у нас не было других этнических групп — черных, евреев или азиатов, вообще никаких чужаков. Все мы были англо-ирландского происхождения, ну, может, еще примешалась пара капель немецкой крови, и все здесь занимались фермерством или поставками фермерам всяких товаров. И все были христиане — или считались таковыми. Разногласия начинались тогда, когда фэн команды «Кабз» начинал завираться в «Ти шопп» или когда какой-нибудь идиот заявлял, что «Джон Дир» работает хуже, чем трактор какой-нибудь другой фирмы. А в остальном наша жизнь по большей части протекала мирно. Мужчины помоложе и парни постарше любили по воскресеньям подраться позади кооператива, но в этих драках было гораздо больше просто спорта, чем чего бы то ни было другого. Избиения вроде того, что Хэнк устроил братьям Сиско, случались редко, так что в городе все еще продолжались разговоры на эту тему.

Но индивидуальные ссоры длились веками. Паппи тоже внес в это свой вклад. Настоящей вражды, правда, никогда не возникало. Существовала определенная и четкая социальная структура, где в самом низу располагались издольщики, а на самом верху — торговцы, и всем было положено знать свое место.