— Звучит очень здорово.

— Мы часто будем сюда приезжать, навещать Паппи и Бабку и Рики. У нас будет новая жизнь, Люк, гораздо лучше, чем теперь. — И она кивнула в сторону поля, в сторону хлопка, гибнущего в воде.

Я подумал о своих кузенах из Мемфиса, о детях сестер отца. Они редко приезжали в Блэк-Оук, только на похороны да еще иногда на День благодарения, и меня это вполне устраивало, потому что это были городские ребята, они были лучше одеты, и языки у них были острые. Мне они не очень-то и нравились, но я все равно им завидовал. Они не были грубы и не демонстрировали особого снобизма, просто они были для меня достаточно другими, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке. И именно тогда, в тот самый момент, я решил для себя, что когда буду жить в Мемфисе или Литл-Роке, никогда и ни при каких обстоятельствах я не стану вести себя так, словно я лучше других.

— А у меня есть один секрет, Люк, — вдруг сказала мама.

Господи, еще один! У меня уже и так все мозги забиты сплошными секретами!

— Какой?

— У меня будет ребенок, — сообщила она и улыбнулась.

Я тоже не мог сдержать улыбки. Мне нравилось быть единственным ребенком, но, сказать по правде, хотелось иметь рядом еще кого-то, с кем играть.

— Ребенок?

— Да. К будущему лету.

— Может, это будет мальчик?

— Постараюсь, но не могу обещать.

— Если будет мальчик, значит, у меня будет маленький братик.

— Ты рад?

— Да, мэм! А отец знает?

— Ну конечно. Он полностью в курсе дела.

— И он тоже рад?

— И даже очень!

— Ну и хорошо.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы переварить эту новость, но я сразу же понял, что это просто отлично! У всех моих друзей были братья и сестры.

Тут мне пришла в голову мысль, от которой я не мог избавиться. Раз уж разговор зашел о рождении детей, то меня тут же охватило непреодолимое желание поделиться одним из своих секретов. Он теперь казался мне совершенно безобидным, да к тому же еще и стародавним. С той ночи, когда мы с Тэлли пробрались к дому Летчеров, прошло столько времени, что весь этот эпизод казался уже просто забавным.

— А я все знаю про то, как дети родятся, — заявил я, словно занимая оборонительную позицию.

— Да неужели?

— Да, мэм!

— И откуда?

— А ты умеешь хранить секреты?

— Конечно, умею.

И я стал рассказывать ей эту историю, возлагая значительную часть вины на Тэлли за все, что могло обернуться неприятностями для меня. Это она задумала нашу вылазку. Это она упросила меня пойти с ней. Она меня подначивала! И еще она делала то-то и то-то. Как только мама поняла, в каком направлении развивается моя история, глаза у нее так и заплясали, и она каждую минуту повторяла: «Люк, да не может этого быть!»

Да, я ее здорово удивил! Я, конечно, кое-что преувеличил и расцветил, чтобы мой рассказ был живым и достаточно напряженным, но по большей части придерживался фактов. Ее это здорово захватило.

— Так ты видел меня в окне? — недоверчиво переспросила она.

— Да, мэм. И Бабку, и миссис Летчер.

— И Либби видел?

— Нет, мэм. Но мы ее слышали, еще как слышали! Это всегда так больно?

— Ну, не всегда. А дальше что было?

Я не опустил ни единой подробности. Как мы с Тэлли бежали назад на ферму, а в спину нам светили фары — тут мама так сжала мне локоть, словно хотела его сломать.

— А мы и не знали! — сказала она.

— Конечно, не знали! Мы, правда, едва успели добраться до дому до вашего возвращения.