Усталость здорово одолевала, я чуть было не заснул. В лагере Спруилов было тихо и темно, но я не заметил, чтобы Тэлли вернулась.

Я на цыпочках прокрался сквозь дом, убедился, что Паппи спит глубоким сном и вернулся на заднюю веранду. Сел на краю, свесив ноги. Поля за амбаром и силосной ямой стали нежно-серого цвета, когда из-за облаков выглянула луна. До этого они прятались во мраке. И тут я увидел, что она идет по нашей главной полевой дороге, одна — луна как раз на секунду вырвалась из-за облака. Она никуда не торопилась. Потом все опять погрузилось во тьму. И долгое время не было слышно ни звука, пока она не наступила на сухую ветку.

— Тэлли! — громким шепотом позвал я.

После долгой паузы она наконец ответила:

— Это ты, Люк?

— Иди сюда, — сказал я. — Я на веранде.

Она была босиком и при ходьбе не издавала ни звука.

— Что ты там делаешь, Люк? — спросила она, останавливаясь напротив.

— Ты где была? — спросил я.

— Просто гуляла.

— А зачем?

— Не знаю. Иногда хочется убраться подальше от семейства.

Это, конечно, имело смысл. Она уселась рядом со мной на веранде, подтянула юбку выше колен и стала болтать ногами.

— Иногда мне хочется от них сбежать, — тихонько сказала она. — У тебя никогда не возникало такого желания?

— Да нет, пожалуй. Мне ж только семь. Но я вовсе не собираюсь всю жизнь здесь оставаться.

— А где ж ты будешь жить?

— В Сент-Луисе.

— Почему именно в Сент-Луисе?

— Там играют «Кардиналз».

— Ты хочешь играть в этой команде?

— Конечно.

— Это ты здорово придумал, Люк! Только дурак согласится всю жизнь собирать хлопок. Я вот тоже хочу уехать на север, туда, где попрохладнее и полно снега.

— А куда?

— Не знаю. Может, в Монреаль.

— А это где?

— В Канаде.

— А они там в бейсбол играют?

— Не думаю.

— Тогда забудь об этом.

— Нет. Там здорово! Мы в школе про них проходили, по истории. Канаду первыми заселили французы, и именно на этом языке там все говорят.

— А ты знаешь французский?

— Нет, но могу выучить.

— Да, это легко. Я вот уже научился говорить по-испански. Хуан меня научил в прошлом году.

— Правда?

— Si.

— Скажи еще что-нибудь.

— Buenos dias. Por favor. Adios. Gracias, senor. Como esta?

[3]

— Ух ты!

— Видишь, я ж говорю, что это легко. А этот Монреаль, он далеко?

— Не знаю точно. Наверное, далеко. И это одна из причин, почему я хочу туда уехать.

В спальне Паппи вдруг вспыхнул свет. Он осветил и дальний край веранды и испугал нас.

— Сиди тихо, — прошептал я.

— А кто это? — также шепотом спросила она, пригибаясь так, словно сейчас в нас полетят пули.

— Да это просто Паппи. Пить захотел. Он всю ночь так, то и дело встает.

Паппи прошел на кухню и открыл холодильник. Я наблюдал за ним сквозь сетку на двери. Он выпил два стакана воды, потом протопал обратно к себе в спальню и выключил свет. Когда вокруг опять стало темно и тихо, она спросила:

— А почему он все время ночью встает?

— Потому что беспокоится.