А на следующий день двое парней попытались убить его.

На рассвете цветы раскрылись, и все четверо пошли купаться в водоеме светящейся воды, которая на ощупь была, точно шелк. Потом во мху открылось еще одно маленькое отверстие и накормило их всех. Впоследствии, игнорируя бесполезные вопросы Уэстона, Серена ушла к своей работе. Оба парня холодными глазами наблюдали, как Уэстон последовал за ней.

Теперь Уэстон уже понял, что должен скоро уйти отсюда. Если он быстро не получил ответы на свои вопросы, то сам никогда не отыщет их. Поэтому он продолжал приставать к Серене, спрашивая, что это за городок, чем она занимается, на что похож окружающий мир, и тысячи других вопросов, которые явно вообще ничего не значили для нее. Иногда она отвечала, но лишь раз оказала Уэстону настоящую помощь. Она сказала:

— Спроси об этом Знание.

И показала Уэстону направление.

Возможно, она попросту хотела избавиться от его назойливого присутствия.

Во всяком случае, он последовал указанному Сереной направлению, чувствуя себя невежественным ребенком в мире сверхумных взрослых. Но само слово Знание звучало весьма обнадеживающе. Библиотека аудио или видеокниг, или какой-то радио-атомный мозг. Уэстон чувствовал растущее волнение, пока шарил по тому зданию, на которое указала Серена.

Он не сразу нашел его. Комната выглядела обычной, если вообще могла показаться обычной любая здешняя комната, залитая глубоким холодным светом. Но через какое-то время один из молодых людей пронесся мимо Уэстона в дверной проем и прошел к дальней стене.

В стене возник яркий цветной овал. Человек стоял и, казалось, что-то слушал. Затем развернулся и ушел через другую дверь. Яркий овал погас.

Когда Уэстон подошел к тому месту, овал снова засветился. Да, это и было Знание. Эквивалент супербиблиотеки. Машина, радио-атомный мозг, механический коллоид, кульминация всех вычислительных машин эпохи Уэстона. Знание отвечало на вопросы. Раса Серены нуждалась в таком радио-атомном мозге, потому что давным-давно, многого веков назад, утратила определенный человеческий фактор.

Она утратила способность мыслить.

Да, у здешних людей была инициатива. Но таковая есть и у растений. У каждого цветка. Они могли оперировать неразумными вещами. Включать и выключать их по мере надобности. Знание объяснило это в ответ на тихий вопрос Уэстона.

Но Знание было всего лишь машиной — и она не понимала, что именно хотел узнать Уэстон. За этим ярким овалом Уэстон невольно представлял себе человека, одаренного сверхчеловеческой мудростью и одновременно дружелюбного. Но, разумеется, там не было ничего подобного. Только радио-атомный мозг, включающийся, чтобы выполнять определенные функции, но не имеющий инициативы давать людям те знания, которые были им необходимы.

Но наконец-то, Уэстон получил ответы на свои вопросы.

Потом он вышел на улицу подышать свежим воздухом. Он чувствовал, что задыхается. Вдалеке он видел Серену и молодых людей, работающих со своими неземными огнями, а наверху ярко светило солнце долгого полудня Человечества.

Да, это был полдень. И этот полдень длился уже тысячи лет!

Трудно сказать, что Уэстон ожидал найти в будущем. Но уж явно не то, о чем рассказало ему Знание. Он стоял, потея и странным образом не желая никуда идти. Не желая вообще двигаться. Вокруг что-то тихонько шелестело во мху. Он слышал что-то похожее на треск пламени, и дважды услышал глубокий вздох, словно какой-то гигант сделал свой первый в жизни глоток воздуха.

Вокруг стоял полдень. Это и было ответом на все его вопросы. Полдень, длившийся, возможно, уже миллионы лет. Уэстон попытался постичь это. Но это было все равно, что постичь поток. Ему трудно было осознать, что, когда вы достигаете совершенства в буквальном смысле этого слова, то дальше уже некуда подниматься, и невозможно упасть.