Теперь уже все взгляды скрестились на Николае, требуя подтверждения услышанного. Космический вояка печально кивнул:

– Похоже, так оно и есть.

Со всех сторон наперебой посыпались резкие вопросы и восклицания:

– Но как они здесь оказались?

– Ведь до границы далеко?

– Вот гиббоны проклятые!

– Разве мог этот корабль преодолеть двойной Барьер?

– Да сами гаибсы расстреливают своих же пиратов более безжалостно, чем наши погранцы!

– А ты видел? Своими глазами?

– Действительно, между собой эти гиббоны всегда договорятся.

– Но ведь это нарушение перемирия?

– Ты еще скажи: война началась!

– А мог кто то просто прилететь за нами на трофейном корабле гаибсов?

– Не мог! Все корабли настроены на самоликвидацию в случае захвата. А в плен эти обезьяны никогда не сдавались.

Спор и интенсивный обмен мнениями продолжались еще долго: чуть ли не каждый находящийся в отсеке считал себя знатоком отношений между двумя расами.

Само собой, последние двадцать лет об опасном соседе в Цейлеранской империи постарались забыть полностью, словно извечного врага никогда и не существовало. Но подспудно каждый подданный сохранил в себе огонек ненависти к проклятым гаибсам и чутко вылавливал крохи информации в мутном потоке сплетен и слухов. Однако ничего конкретного о враге не знали даже большинство военных. Лишь изредка просачивались в средства массовой информации дебаты, ведущиеся в окружении императора, о непомерных расходах на поддержание Барьера. Того самого, который отделил две враждующие расы друг от друга. Причем со стороны гаибсов была сооружена аналогичная защита, что в итоге и назвали двойным Барьером.

Если рассматривать пространственное нахождение Цейлеранской империи, то она располагалась в самом дальнем, да еще и сильно вытянутом во внегалактическое пространство отростке. Этот отросток на всех звездных картах именовался как Перст Манекена. Еще до появления Союза Разума империя сумела нарастить милитаристские мускулы и окрепнуть экономически. Теперь она считалась одним из самых мощных и независимых политических объединений Галактики и врагов почти не имела. Почти…

Потому что в самом конце Перста Манекена, фактически на его ногте, находилось плотное звездное скопление, которое населяла раса гаибсов. Этот самый удаленный кусочек Галактики именовали официально Отрог Гаибсов. А неофициально – Хвост Гиббона. Дело в том, что гаибсы немного отличались от подавляющего большинства человекообразного населения Галактики – не очень, по сравнению с некоторыми расами, но до смешного обидно: у них сильно выдавалась вперед нижняя челюсть, на которой росла жесткая как проволока, щетина, а головы были совершенно лысыми. Причем женщины отличались от мужчин лишь отсутствием усов и более стройным телом. Хвостатыми, правда, гаибсы не были, но постоянные сравнения с обезьяноподобными животными сделали свое дело. К этой расе сразу приклеилось презрительно насмешливое прозвище «гиббоны», и отношение к ним было соответствующее.

Это привело в конце концов к жестокой и кровопролитной войне. Несколько десятков лет Цейлеранская империя и республика Звездных Гаибсов вели беспощадные схватки с переменным успехом. Невзирая на свой огромный потенциал и лучшую техническую оснащенность, имперцам так и не удалось одержать решительную победу. А тут еще с тыла зашевелились потенциальные враги. Пришлось заключать перемирие. Вернее, война продолжилась, но уже не «холодная», а «ледяная». Потому что даже дипломатических миссий между двумя расами не существовало – только пустынное пространство и двойной Барьер.

А поскольку Перст Манекена окружало внегалактическое пространство с совершенно иными физическими законами, то Отрог Гаибсов оказался в полной изоляции от всего остального человечества.