Легко сказать — объясни. Эвелин подняла бездонные, исполненные муки глаза.

 — Эндрю любит Аннабелл. По-моему, между ними даже что-то было. Но потом она окончательно запуталась, не зная, которого из братьев выбрать, и сбежала к матери в Канаду.

 — Откуда ты все это знаешь?

 — Он сам мне рассказал. — Глаза Эвелин еще больше потемнели. — Я… кое-что подслушала, когда он говорил по телефону, и… в общем, потребовала объяснений. — Она судорожно вздохнула. — Вот он мне все и рассказал.

 Вивиан с негодованием смотрела на подругу. Она всегда подозревала, что за скоропалительным предложением старшего Левендера что-то кроется. Но чтобы он сделал это из любви к жене своего брата?!

 — И ты после этого осталась с ним? — возмутилась она. — Узнав о нем такое?

 — Я ведь тогда только что потеряла Винса, — слабо защищалась Эвелин, — а он — Аннабелл. — Она даже имени соперницы не могла произнести спокойно. — Он сказал, что мы должны утешить друг друга, и…

 — Замечательно! — презрительно оборвала под-руту Вивиан. — Сообразительный мерзавец! — Ее глаза грозно засверкали. — А он не подумал о том, как это может отразиться на тебе, если что-то пойдет не так? Ведь ты только что прошла через такие муки!

 — Мы оба прошли через ад, — возразила Эвелин. — И он… он был очень добр ко мне. — Почему она защищает Эндрю даже после того, что увидела? — Я не могу поверить, что он способен намеренно причинить мне боль.

 — Вот как? Тогда почему же ты сейчас страдаешь? Посмотри на себя — ты еле на ногах держишься! — сухо заявила Вивиан.

 — Не надо, — взмолилась Эвелин, опуская голову.

 — Ах не надо? Да я бы с радостью вышибла дух из этого бессердечного негодяя!

 — Он ничего не может с собой поделать, Вив, — выдавила Эвелин.

 — Ах он бедняжка! — насмешливо протянула та. — А если бы сюда сейчас вошел Винс, ты тоже считала бы себя вправе упасть в его объятия?

 — Нет, — покачала головой девушка. — Винсу я на шею не бросилась бы.

 А вот если бы это был Эндрю… — мысленно прибавила она.

 — О Господи! — До Вивиан наконец стало доходить, в чем тут дело. — Ты просто дура, Лин, — пробормотала она. — Фантастическая дура!

 Так оно и есть, тоскливо подумала Эвелин. Легкомысленная, доверчивая, слепая дура.

 — Выпей еще. — Вивиан сурово втиснула бокал в руку подруги.

 Зубы Эвелин стукнулись о стекло, и она поняла, что ее снова трясет.

 — Ну и что ты теперь собираешься делать? — призвала ее к ответу Вивиан.

 Не знаю, мысленно отозвалась та и закрыла глаза, однако тут же поспешно распахнула их, потому что в воображении немедленно возникло выражение лица мужа, когда тот целовал Аннабелл. Оно было искажено беспомощной яростью. И сердце Эвелин разрывалось от боли: то был взгляд человека, осознавшего, что его старое чувство по-прежнему живо.

 Эвелин понимала, что он должен был ощущать, ведь она сама сейчас испытывала муки неразделенной любви.

 Впрочем, у нее не было права возмущаться предательством, поскольку чувства Эндрю были известны ей с самого начала. Это она, Эвелин, влюбилась в него. Он ведь не просил ее любви.

 И все же именно он настаивал на том, чтобы призраки Винса и Аннабелл не портили их отношений, мрачно напомнила себе девушка.