На самом деле его работа была много сложнее, однако Джо решил, что пускаться в подробности не имеет смысла.

– А вы когда‑нибудь встречали Чарльза Линдберга[1]? – с интересом спросила Кейт.

Джо мог бы ответить, что не только встречал, но что именно в его смокинге он пришел на эту вечеринку. Больше того, сам Чарльз Линдберг тоже был здесь, хотя – как и Джо – никакого удовольствия он от этого не испытывал. Прославленный авиатор должен был приехать на бал с женой, но Анна осталась дома с больным ребенком, и Чарльз упросил Джо отправиться с ним для компании. Но в самом начале вечеринки Джо потерял своего друга из вида и теперь нигде не мог найти. Чарльз Линдберг терпеть не мог официальные приемы и тому подобные светские мероприятия, и Джо был уверен, что теперь он отсиживается в каком‑нибудь укромном уголке и считает минуты, оставшиеся до конца торжества.

– Да, мы встречаемся довольно часто, – Сказал Джо. – Мы вместе работали над одним важным проектом и вместе летали в Германии.

Он не сказал, что Линдберг находился в Нью‑Йорке из‑за него и что в самое ближайшее время они вместе отправятся работать в Калифорнию. Для него знаменитый пилот был не только другом, но и наставником. Они познакомились несколько лет назад на летном поле в Иллинойсе, когда Линдберг находился в зените славы, а Джо был просто никому не известным мальчишкой, который еще ни разу не садился за штурвал и только мечтал о небе. Теперь же в своей профессиональной сфере Джо пользовался почти такой же высокой репутацией, как и его старший товарищ, однако широкой публике его имя мало что говорило. Впрочем, в последнее время Джо становился все более известным – правда, отнюдь не благодаря тому, что начал сознательно стремиться к славе. Просто пресса не могла обойти вниманием несколько поставленных им рекордов, а трюки, которые были недоступны большинству пилотов, он исполнял играючи. Сам Чарльз Линдберг не раз признавал, что Джо давно превзошел его в летном мастерстве, но это, однако, нисколько не повлияло на их отношения. Они остались близкими друзьями и продолжали питать друг к другу самое глубокое и искреннее уважение.

– Должно быть, мистер Линдберг очень интересный человек… – проговорила Кейт задумчиво.

– Кстати, он сейчас где‑то здесь, – небрежно откликнулся Джо. – Чарли собирался прийти сюда с женой, но у них заболел ребенок, и Анне пришлось остаться дома.

– Я слышала, что миссис Линдберг тоже очень милая женщина. Какая ужасная история произошла с другим их малышом![2] Наверное, для них это была настоящая трагедия?!

– О‑о, у них еще много детей! – шутливо сказал Джо, желая отвлечь Кейт от столь грустной темы, но ее это заявление откровенно шокировало. Ей казалось – не имеет значения, у кого сколько детей, потому что ребенок, которому угрожает опасность, всегда самый любимый и самый дорогой. А что, если и этот малыш умрет?.. Нет, дальше она думать не осмеливалась.

– Я кое‑что знаю об их семье – по газетам, естественно. Они оба – удивительные люди, – просто сказала она, и Джо кивнул. Слава и уважение, которым пользовался его друг, казались ему вполне заслуженными.

– А что вы думаете о войне в Европе? – неожиданно спросила Кейт.

Джо нахмурился. Он знал о том, что около двух месяцев назад конгресс проголосовал за закон о мобилизации, и считал, что этот закон может иметь самые серьезные последствия. Джо ненадолго задумался, пытаясь решить, насколько серьезно можно говорить с этой юной девушкой о вещах, которые всегда считались прерогативой мужчин.