|
Ибо если в чистом поле внутри Периметра грозят опасности вроде аномалий да собак с кабанами, то именно в руинах, как известно самому тупому «отмычке», почему-то кучкуются всякие твари от крыс до контролеров. Которые, кстати, кроме всего прочего, еще и нередко каким-то образом вынюхивают сталкерские ухоронки и разоряют их — причем что не сожрут, то обязательно испортят, раскидают, загадят. Или того хуже — устроят вблизи тайника засаду. Многие бродяги даже старались делать тайники подальше от развалин — но по странному стечению обстоятельств они чаще терялись в изменчивом пейзаже Зоны либо содержимое их портилось от выбросов или радиации. Вот и первая улица. Почему-то дома на ней уже развалившиеся, одноэтажные, вместе с подворьями, через один глубоко ушли в землю — иногда до уровня подоконника. — Черт, как будто кто-то землю вскопал! — сообщил Барс, разглядывая холм довольно свежего грунта, напоминающего большую кротовую кучку, увеличенную раз в тридцать. Или уже кроты-мутанты появились? Кому тут копаться? — А кто у нас под землей на Зоне обретается? Бюреры, что ли? — Мертвецы под землей обретаются, — бросил Шторм. — Хватит болтать… Пошли. И они двинулись по улицам бывшего райцентра, разрушенного стихией и временем. Мимо мастерских, судя по обломкам комбайна, ремонтировавших сельхозтехнику, мимо мешанины кирпича и балок на месте школы, мимо лежащей на боку водонапорной башни, мимо котельной, над которой торчала покосившаяся труба, покрытая сверху «ржавым волосом». — Точно х… волосатый, — бормотнул Ротор. Мимо торчащих на обочине проржавевших остовов автомобилей, чьи лишенные резины колеса ушли в рассыпавшийся в крошку асфальт. Внутри одной из них, кажется, старой «Лады», скалился череп, уставясь на мир немигающим взором пустых глазниц. Улица, по которой они шли, выглядела странно: руины добротных двух-трехэтажных домов и рядом — уцелевшие халупки… Ржавая жесть и шифер с кровель полуразрушенных домов валялись на мостовой там и тут. Шторму все меньше нравилась здешняя тишина. Противное, тянущее чувство опасности не ослабевало. От ремзаводика донесся заставивший всех замереть ржавый скрежет — должно быть, ветер пошевелил стрелу крана… Компания погрузилась в гнетущее молчание; были слышны только шелест ветра в пожухлой траве да перекличка ворон… Потом в тишину вплелась трель счетчика Гейгера, перешедшая в верещание. Ах ты! Они все скопом шарахнулись прочь. На то, чтобы найти другой путь — где прибор не стрекотал, а всего лишь пощелкивал, — и миновать радиоактивное, пятно ушло с полчаса. Остановившись на перекрестке, они распили последнюю оставшуюся водку. Прямо напротив них оказалось мрачное двухэтажное здание с распахнутыми дверьми и выбитыми окнами — сельская школа, в которой уже не суждено никому учится. — Слушайте, а если мы проберемся напрямик через школу, то схрон наш будет метрах в ста, как я прикидываю, — сообщил Базука, глянув на ПДА. Шторм лишь кивнул в ответ. — Но сперва бы это… проверить надо — мало ли что там. |
