С Этаном Синди не боялась никого, даже своего отца. Когда Джордан запретил ей встречаться с Этаном, она впервые в жизни его ослушалась. Ее родители были достаточно мудры, они поняли, что запрет может вызвать еще большее непокорство, и разрешили ей встречаться с Этаном при условии, что он будет провожать ее до дома и не станет задерживать допоздна.

Со временем мать Синди даже стала испытывать к Этану симпатию. Синди, конечно же, сомневалась в том, что мать одобряет ее встречи с танцором-индейцем, но женщина делала все возможное, чтобы Этан чувствовал себя в их доме комфортно. Именно Клер постаралась утешить Синди, когда та рассталась с Этаном. Тогда мать сказала ей: ты молода, и еще обязательно кого-нибудь встретишь.

Синди думала, что Пол и есть тот самый «кто-нибудь», до тех пор, пока не оказалась у алтаря.

Вздохнув, Синди взяла свои вещи со стула возле камина. Повернувшись спиной к кровати, она скинула с себя рубашку Этана и надела свои джинсы и футболку. Усевшись на стул, она натянула носки и ботинки, затем провела рукой по волосам. Ей нужна расческа. И зубная щетка тоже.

Тихонько, стараясь не шуметь, Синди прошла через комнату и налила из термоса кофе. Спасибо Этану — боль в ноге почти успокоилась. Девушка порылась в его сумке и нашла булочку и большое красное яблоко, затем снова уселась на стул и сидела долго, глядя то на Этана, то в окно.

Все еще шел дождь, хотя уже не такой сильный, как днем.

Ищет ли нас кто-нибудь? Возможно, нет. Тот, кто знает Этана, уверен, он не пропадет.

Когда-то Этан рассказывал Синди о своем детстве. Он вырос в резервации, и дед учил его, как выживать среди дикой природы.

Утром Этан проснулся и увидел Синди, сидящую рядом с ним. Она смотрела на него. Он удивленно поднял брови.

Синди пожала плечами.

— Мне больше не на что смотреть.

Присев на кровати, он взъерошил свои волосы и спросил:

— Кофе остался?

— Немножко.

Она хотела встать, но он ее остановил:

— Я сам налью. Тебе не стоит лишний раз наступать на больную ногу.

Синди улыбнулась.

Открыв термос, Этан налил оставшийся кофе в чашку, затем подошел к окну. Дождь все еще лил, но ветер уже разгонял облака. Гроза, если повезет, прекратится к ночи, а утром они смогут отправиться на ранчо.

Этан видел отражение Синди в оконном стекле. Трудно поверить, но он, по прошествии многих лет, по-прежнему ее хочет. Возможно, это всего лишь секс, не более. Ему до сих пор больно оттого, что она ни разу не ответила на его звонки и письма.

Неужели она так на меня разозлилась? И именно поэтому выбросила меня из своей жизни?

Когда Этан вернулся домой из Канзаса, он сразу же поехал повидать Синди, но служанка ответила, мол, Вагнеры надолго уехали в Европу.

Этан поставил чашку на подоконник и потер рукой подбородок.

Ведь Синди всегда была папиной дочкой, и родители ни в чем ей не отказывали. Наверное, хорошо, что мы расстались, ведь я ничего не мог ей предложить. У меня ничего не было и никогда не будет.

Этан снова взглянул на ее отражение.

Какой же я дурак! Я верил, что она меня любит. Да уж… Я вырос в резервации, а она — в богатом особняке. Она поступила в колледж, ая — попал в тюрьму.

И все же Этан недооценивал себя. Дела на ранчо пошли в гору с тех пор, как он стал там работать. Он поддерживал обычаи и традиции своего народа, помогал индейцам осознать себя и учил их гордиться своим происхождением.

Отогнав воспоминания, Этан подошел к сумке и достал пару сэндвичей.

Синди привстала.

— Тебе помочь?

Он покачал головой.

— Не надо.

Она нахмурилась, удивившись его резкому тону, ведь прошлой ночью он был таким заботливым и нежным!

Они перекусили в тишине.