Лишь тогда, когда крейсера звена Дарафа Илькана вновь рассыпались и построились в атакующие порядки, рудовоз резко увеличил скорость, но сделал это только для того, чтобы сделать быстрый маневр и зайти своему противнику во фланг. При этом его курс едва не пересекся с курсом "Уригленны" и главному пилоту пришлось взять управления кораблем на себя, чтобы увеличить скорость и стремительным броском увести корабль в сторону.

Пока все шло просто превосходно, вот только капитан рудовоза был слишком уж отважным воякой и, получив поддержку, во что бы то ни стало решил записать на свой боевой счет, как минимум, парочку крейсеров врага. Это у него получилось и его канониры действительно лишили хода два крейсера, которые мгновенно пропали в космической дали. Поэтому я отдал приказ и еще два крейсера покинули ангары "Уригленны" и их командиры вступили в переговоры с капитаном рудовоза, предлагая ему покинуть поле боя в их сопровождении. Капитан, к счастью, нам попался сговорчивый и, пальнув по толринским крейсерам еще пару раз для острастки, отвалил в сторону. При этом в эфир тотчас полетели его победные реляции.

Толринцы видя, что их добыча уходит, решили вздуть своих обидчиков и в космосе завязалась отчаянная дуэль. На толринских крейсерах тоже служили отнюдь не деревенские увальни. Сбитые метким огнем моих лучших канониров, башенные энергометы были моментально заменены на новые и толринцы открыли по звену Дарафа Илькана ураганный огонь, пользуясь тем, что энерговооруженность их крейсеров намного превосходила нашу. К месту боя приковылял на одной турбине еще один толринский крейсер и хотя маневренность у него и скорость несколько понизились, это вовсе не относилось к отваге экипажа и решительности его командира.

Примерно полтора часа в космическом пространстве крутилась эта огненная карусель, в которой каждая сторона старательно показывала все, на что она была способна. Один из наших крейсеров был подбит и, лишившись хода, вынужденно лег в дрейф. Толринцы оказались не только отважными, но и чертовски благородными воинами, они не стали добивать наш крейсер не смотря на то, что он продолжал вести огонь со все увеличивающейся дистанции.

Вскоре к месту боя подтянулся седьмой крейсер толринцев, механики которого умудрились за это время пересыпать турбины, и хотя ход и маневренность у него были совсем ни к черту, его канониры палили очень метко. Пока что этот поединок проходил, как вполне спортивный, толринцы, которые и по рудовозу стреляли очень аккуратно, видя что наши крейсера не метят по навигационным рубкам, а лишь стремятся лишить их огневой мощи, отвечали ребятам Дарафа Илькана той же монетой, но кто знает, как долго это продолжалось бы.

К исходу второго часа боя я отдал приказ остальным трем звеньям блокировать крейсера противника со всех сторон и наконец вышел в эфир, говоря на тайри, но зная, что мои слова будут автоматически переведены на толринский язык:

– Господа, с вами говорит космос-адмирал Кайор Клиот-Кувалда, командир 31-й Золотой эскадры военно-космических сил Интайра, предлагаю вам почетную капитуляцию в обмен на свободу и беспрепятственное возвращение домой по истечение шести интайрийских месяцев. Вопрос о праве собственности на груз рудовоза "Ларийский странник" будет решен в независимом суде на планете Кештар.

Командир звена тяжелых крейсеров толринского космофлота был вполне здравомыслящим офицером. Крейсера немедленно прекратили огонь и он вышел в эфир с вопросом, заданном на неплохом уири:

– Адмирал Кувалда, с вами говорит высокий командор космического флота Толрина Гин Шноссримна. Нам будет оказано уважение или мы будем посажены в карцер?

В ответ на это я вежливо сказал:

– Никакого карцера, командор Шноссримна, вы и ваши товарищи достойны восхищения и самого высокого уважения как за вашу отвагу, так и за исключительное благородство в бою. Прошу вас построить корабли в линию и добро пожаловать на мой крейсер, командор.