— Зибарев Владислав Павлович, — представился он, и даже по взгляду его читалось, что ни в зону, ни даже в «крытку» он не заезжал ни разу. Это имя, отчество и фамилия не сказали Быкову ровным счетом ничего, но это мало что значило, потому как начальник УСБ мог в течение одной минуты вспомнить несколько десятков ярких случаев из своей прокурорской практики, когда имя ему не говорило ничего, а шлейф поступков, тянущийся за ним и не отмеченный ни в одной регистрационной книге УВД, был длиною с милю.

— Так почему вы решили, что человек, сорвавший джекпот, из ментов? — повторил Быков.

— Видите ли, — размеренно, словно восхищаясь собственной догадливостью, ответил Зибарев, — из нагрудного кармана его пиджака виднелся уголок красного удостоверения.

Быков пожевал губами, сухо сплюнул на пол непонятно откуда взявшуюся на языке при курении «Кэмел» табачную крошку и стал рыться в ящиках стола. Найдя нужное, он перегнулся через стол и сунул это в нагрудный карман пиджака соседа Зибарева. И теперь из-за накрахмаленного платка владельца дорогой итальянской иномарки выглядывал краешек синего удостоверения. Обладатель платка и какого-то нового предмета выглядел вполне спокойно и даже не моргнул, когда с ним проделывали эту малоприятную манипуляцию.

— Теперь скажите мне, господин Зибарев, кто сидит рядом с вами.

Тот повертел глазами, посмотрел на соседа и ответил, как отвечают примерные школьники:

— Это господин Харчиков.

— Это не просто господин Харчиков, — голосом учителя, смиряющегося с непроходимой тупостью ученика, произнес Быков. — Это постоянный посетитель библиотечного фонда ГУВД Свердловской области.

Рома Харчок вынул из кармана удостоверение, прочитал на нем: «Читательский билет», — и аккуратно, даже чересчур аккуратно, положил на стол следователя. В библиотеке он был один раз, во Владимире. Приходил посмотреть, нельзя ли выкрасть что-либо из старины типа рукописи «Песни о вещем Олеге». Пришел и попросил почитать «что-нибудь очень древнее». Женщина с очками в роговой оправе на носу и формулярами в обеих руках спросила, какое направление читателя интересует. «Мне что-нибудь из Конана Дойля, — сказал Рома и, заметив поднявшиеся над оправой брови, уточнил: — Из раннего». Оказалось — библиотека научно-техническая.

— И если господин Харчиков ездит на «Феррари», то он что, Михаэль Шумахер? — добавляя к читательскому билету весу, усилил свои позиции Быков.

— Да что вы меня все машинами попрекаете? — взорвался Рома. — Что, и эту отнять хотите? Не выйдет! Я добропорядочный гражданин, имею свой бизнес и к миру криминала теперь никакого отношения не имею!

При последних словах господин Зибарев сделал едва уловимое движение, напоминающее отстранение в сторону вместе со столом.

— Если бы вы, начальник, тогда на суде не просили судью «тачки» у меня конфисковывать, то у нее самой ума бы ни за что не хватило!

— Не надо на себя имущество оформлять, Харчиков, — посоветовал Быков, и Зибарев засуетился. По всему выходило, что он присутствует на встрече старых знакомых, причем не самых хороших, и в контексте ситуации его репутация лучше не станет.

— Так что, Зибарев, если у человека из кармана край красной ксивы выглядывает, он обязательно мент? — словно прочитав его мысли, развернулся к нему следователь.