— Вхожу! — громко известил сыщик. — Я один и без оружия.

Потянув на себя железную дверь, открывшуюся со страшным скрежетом, он быстро окинул взглядом внутреннюю часть помещения, насколько позволял сектор обзора от двери. Несколько лодок и катеров, втянутых сюда на катках. Пара лодок лежала вверх днищем, один водный мотоцикл с разобранным мотором. Киллера Гуров увидел не сразу. Тот сидел левее от входа за катером, наведя на дверь винтовку с оптическим прицелом. По черному скелетному прикладу и прямому коробчатому магазину Лев узнал 9-мм «ВСК-94». Хорошее оружие, в спецназе его ценят. И переносить удобно в разобранном виде со снятым прикладом и глушителем, все это складывается почти в обычный кейс.

Интересно, киллеру просто выдали такое орудие или он сам выбирал? Не похож он на профессионала. И сколько у него в магазине патронов? Магазин 20-зарядный. Он сделал минимум один выстрел. Плохо, если в магазине еще 19 выстрелов. А смотрит настороженно, глаза блестят нехорошим лихорадочным блеском. Надо как-то успокоить его.

— Видишь, я пустой. — Гуров развел руки в стороны, оттянув полы пиджака и покрутившись на месте. — Если тебе удобнее говорить оттуда, можешь сидеть там. А я, пожалуй, сяду вот здесь. Устал сегодня, весь день на ногах.

Он отошел от двери, стряхнул рукой песок со старого деревянного табурета и уселся на него, демонстративно кряхтя и держась за спину. Чем больше в тебе человеческого, тем проще налаживать контакт. А если будешь как стальной стержень, то и разговора не получится. Какой разговор может быть со стержнем? Разговор может быть с обычным живым человеком, у которого, как и у любого другого, обычно болит спина, устали ноги, дома ждет жена, поджаривая картошку на сковородке и поливая ее растительным маслом. Главное, палку не перегнуть. Все же преступник должен видеть в нем человека, который держит ситуацию под контролем, и что без его команды ни один омоновец с места не двинется и пальцем не шевельнет.

— Гуров, надо же, это действительно ты, — раздался глухой голос из-за катера.

— Слушай, ты правда меня знаешь? — спросил сыщик, стараясь сдержать радость в голосе.

Это было бы просто чудесно, если бы этот человек его знал. Несмотря на долгие годы работы в уголовном розыске, вряд ли наберется много людей, которые желали бы ему смерти или испытывали к нему такую неприязнь, которая граничила бы со смертель