Дверь ему открыла сама Абрамова. Она узнала его сразу. – Беда какая, господин начальник? – Да нет, мне Михаил нужен.

А в коридоре уже появился Мишка Чиновник. Был он в бархатном халате с атласными бортами. – Александр Петрович, прошу. – Нет, Михаил, у меня к тебе два слова всего. Мадам Абрамова деликатно исчезла. – Ты теперь, говорят, крупье в Столешниковом? Михаил кивнул. – Нарисуй-ка мне план вашего притона.

Они прошли на кухню, и Мишка сноровисто нарисовал план. – На второй двери ключи есть? – От какой? – Черного хода. – Да. – Когда тебе скажут, откроешь? – Значит, брать нас будете?

– Радуйся, что я приду. Как мы войдем, ты свалишь сразу. – Спасибо.

– Не на чем. А это тебе на память. – Бахтин положил на стол папку агентурного дела.

На Пименовской улице было совсем темно, правда вопреки времени и логике один газовый фонарь горел. Свет его желтовато-синий был настолько слаб, что с трудом освещал стену соседнего дома.

Хряк шел за водкой, рядом во дворе ею торговала здоровенная бабища Афанасьевна. Промыслом этим она занималась при всех властях: при царе, при Керенском и нынче при большевиках. Качество напитка в зависимости от политических потрясений резко менялось. Казенная, ханжа, а нынче самогон. Хряк спрятался в подворотню, чтобы прикурить. И тут кто-то крепко взял его за плечо. – Тихо, Хряк. Признал?

Хряк чиркнул спичкой. Перед ним стоял высокий бородатый человек в рваном малахае и стеганой фуфайке. – Ты кто? – Ну, зажги еще одну спичку-то, не жалей. Слабый огонек вновь осветил лицо незнакомца. – Да не признаю я. Вот голос… – А еще трактир хочешь открыть…

– Ваше высокоблагородие, ну, как в театрах прямо. Дело какое есть?

– Разрешение на трактир я тебе схлопотал. Помнишь шашлычную Автандила? – Век не забуду. Что делать должен?

– Надо, чтобы Сабан узнал, что тот фраер, которого ты пас, заходил к Каину. – И все? – Все.

Сабан с Рубиным играли в карты. Просто так. Без интереса, чтобы скоротать время. Григорий Львович карт терпеть не мог, любимая его игра была лото.

– Гриша, – Сабан начал тасовать карты, – мы у того консула взяли прилично. Может, пора мотать.

– Дня три еще полковника пусть твои ребята поищут, а там поглядим. – Ты паспорта шведские отдал человеку?

– На. – Рубин бросил на стол синюю книжку с тремя золотыми коронами на обложке.

Сабан открыл паспорт. Печать на его фото ничем не отличалась от печати на втором листе. – Молодец твой гравер. – За такие деньги плохо не делают.

– Как жить будем дальше? – Сабан налил в фужер тягучего ликера.

– У нас на очереди профессор Васильев. Наводчика я нашел. Договорился, что он ко мне в эти три дня придет. – А если найдем полковника?

– Мочи его, Коля, и отбирай валюту. Я сейчас поеду. Буду человека ждать.

– Значит, через три дня? – Сабан сквозь зубы вытянул обжигающую влагу.

– Да. Под чекистов работать нельзя. Пойдем к нему как специалисты из Швеции. – Дай Бог. – Три дня, Коля, я на дне. А потом телефонирую. – Если что, я тебе тоже телефонирую.

Рубин встал. Прошелся по комнате. За стеной спорили о чем-то налетчики.

«Пора, – подумал он, – что-то заигрался ты, Гриша».

– Ну, бывай. – Он протянул руку и вышел.