— Исабелла, давай дождемся среды в «Гранд-отеле».

— Давай не будем дожидаться среды в «Гранде».

— Нет, я голосую за то, чтобы подождать.

— Вот как? — произнесла она, вырвала руки из захвата, снова расстегнула его брюки и заглянула в них. Голос ее прозвучал низко: — Подсчет голосов показывает: двое против одного, дорогой.

Глава 5

Стемнело, похолодало, и лик бледной луны только показался в мальчишеской комнате Стиана Барелли, как снизу донесся голос матери:

— Это тебя, сынок!

Стиан слышал, как звонит их стационарный телефон, и надеялся, что звонят не ему. Он отложил в сторону пульт от «Нинтендо». Он уже набрал двенадцать очков, ему оставалось пройти всего три лунки, иными словами, он шел очень хорошо и вот-вот должен был перейти на уровень мастера. Стиан играл за Рика Фаулера,[1] поскольку он единственный из «Мастеров Тайгера Вудса» был крутым и почти его ровесником — двадцать один год. Им обоим нравились Эминем и «Rise Against»,[2] оба любили оранжевый цвет. У Рика Фаулера, естественно, были деньги на покупку собственного жилья, а вот Стиан все еще жил в своей детской. Но это временно, пока он не получит стипендию для учебы в том университете на Аляске. Все более или менее пристойные норвежские горнолыжники зачислялись туда по результатам скандинавского юношеского чемпионата… или как-то так. Проблема заключалась в том, что никто из уехавших туда не повысил свою горнолыжную квалификацию, но кого это волнует? Девочки, вино и лыжи. Что может быть лучше? Возможно, он даже сдаст выпускной экзамен, если время будет. И получит диплом, который поможет ему получить приличную работу. И заработать на собственное жилье. И зажить жизнью гораздо лучше той, в которой он спит на короткой кровати под фотографиями Боуда Миллера[3] и Акселя Люнда Свиндаля,[4] ест мамины котлеты, следует папиным правилам и тренирует нахальных сопляков, обладающих, по мнению их ослепленных родителей, талантами Омудта или Кьюса.[5] К тому же еще эта работа смотрителем подъемника в Триваннсклейве, за что он получает такие почасовые, которые стыдно было бы предложить за детский труд индийскому ребенку. И Стиан знал, что сейчас ему звонит председатель Горнолыжного клуба. Он был единственным из известных Стиану людей, кто предпочитал не звонить на мобильные, потому что это стоит чуть-чуть дороже, а заставлять людей носиться по лестницам в тех доисторических пещерах, где еще сохранились стационарные телефоны.

Стиан взял телефонную трубку, протянутую мамой.

— Да?

— Привет, Стиан. Это Баккен. — Так его и звали. — Мне позвонили и сообщили, что заработал подъемник «Клейвахейсен».

— Сейчас? — спросил Стиан, посмотрев на часы.

Четверть двенадцатого. Подъемники прекращали работать в девять.

— Ты можешь подъехать и посмотреть, что там творится?

— Сейчас?!

— Ну если ты, конечно, не слишком занят.

Стиан сделал вид, что не заметил иронии в голосе председателя. Он знал, что провел два не слишком удачных сезона и что председатель считает, это вышло не из-за отсутствия таланта, а из-за переизбытка времени, которое Стиан изо всех сил старался заполнить ленью, физическим упадком и полным бездельем.

— У меня нет машины, — ответил Стиан.

— Можешь взять мою, — быстро сказала мама.

Она никуда не ушла и стояла рядом с ним, сложив на груди руки.