Какие колоссальные ценности оказались потеряны для мира – можно только гадать.

В эпоху поздней античности, домината (284–476 гг.), римская армия состояла из наемников. Она и по своей земле шла, как по чужой. Императоры, начиная с Диоклетиана (284–305 гг.), вынуждены были постоянно повышать налоги. В последнем столетии Империи стоимость денег настолько уменьшилась, что налоги стали собирать натурой. От земледельцев требовали в том числе отрабатывать на строительстве дорог и мостов.

Нажим на провинции довел людей до такого состояния, что они были готовы массово бежать куда угодно – верный признак неблагополучия.

В III в. н.э. римские власти вынуждены были запретить крестьянам и ремесленникам менять род занятий и даже вербоваться в солдаты – классическое крепостное право. Для реализации этого запрета крестьяне несли круговую поруку: за сбежавшего отвечал десяток дворов, за десяток – вся деревня. В результате налоги взимались и все время исправно повышались.

Социальные вопросы Римской империи настолько хорошо исследованы и проанализированы практически всеми политическими и экономическими школами, что не требуют здесь обсуждения. Нам важнее другое – позволяла ли империя благоприятно развиваться своим гражданам в их среде обитания, охраняла ли она их самих и оптимальную биосферу. На все эти вопросы – не нами, а историческими хрониками и документами – даны однозначные ответы.

В большинстве провинций началась деградация среды обитания: исчезали ценные виды животных, уменьшалась площадь лесов, мелели реки, истощались полезные ископаемые.

В Иберии (Испании) исчез носорог-эласмотерий, прообраз единорога. На всем юге Европы исчезли европейские туры. В Италии стало трудно найти строевой лес – в V в. вандалы с большим трудом отыскали нужное число бревен для своего флота.

У греков в VI–V вв. до н.э., у финикийцев в IX–VII вв. до н.э. не было проблем с ковкой холодным способом самородной меди: она попадалась везде. Ко II–III вв. до н.э. самородная медь почти исчезла. Золота было столько, что даже небогатые люди в VI–V вв. до н.э. могли носить золотые украшения.

Вошло в легенды богатство Креза, царя малоазиатской страны Лидии… Столица Лидии, Сарды, стояла на реке Пактол. В VII в. до н.э. россыпи здесь были так богаты, что торговцы могли намывать на отмелях нужное для покупки товара золото. Потому в 687-м или в 685 г. до н.э. царь Гигес, прадед Креза, начал чеканить первые в мире монеты – золотые «хлебцы» одинакового веса.

Ко времени самого Креза, жившего в 595–546 гг. до н.э., монеты с его профилем, «крезеиды», чеканили уже из золотого песка, находимого в стороне от города. Спустя два века золотоносные пески иссякли, приходилось разрабатывать рудное золото. А к I в. н.э. в Малой Азии золото было выработано. На другом конце Империи, в реках Иберии, также не осталось золотоносных песков.

Сами методы разработки полезных ископаемых «впечатлили» даже римского наместника в Испании Гая Плиния Секунда Старшего (I в. н.э.). Золото добывали обрушением небольших гор. Выше золотоносной горы устраивали водохранилище, в горе пробивали сеть продольных и поперечных штолен, а затем рушили перемычки. Плиний сам видел, как «раскалывающиеся каменные массы падают в глубину с грохотом, который превосходит все человеческие представления, и с невероятно сильной воздушной волной», как люди с криками бегут из штолен. На обрушенную массу спускали все водохранилище разом, причем при раскрытии плотин тоже гибли люди.