— Не знаю… я никогда не видел такого богатства, как в южных городах. Впрочем, как и грязи, мерзости и нищеты, — с трудом проговорил Копан, удивленно мотая головой. — В Киммерии, конечно, тоже случается голод, могут голодать целые племена, но уж если они процветают, то процветают все вместе. А здесь честные люди умирают с голода, а прожорливые богачи жируют за их счет.

Глаза Дарвальда сузились от отвращения.

— Тебе бы лучше оставить эти рассуждения в своих снежных болотах, приятель, а не то в Динандаре за это могут вырвать язык, — Он помолчал, затем, с любопытством взглянул на Конана. — Однако ты довольно неплохо говоришь по-немедийски. Как тебе удалось выучить его?

— Немедийцы часто появлялись у наших границ, пытаясь захватить наши земли, — пожал плечами Конан. — В юности я не раз сражался с их бандами, — у него был такой вид, как будто он и впрямь считал, что его юность была в довольно отдаленном прошлом. — Помню, мы хорошо помяли им бока возле крепости Улайю.

— Это были восточные немедийцы, да?

— Селяне с равнин… И прочий сброд…

— Понятно, — задумчиво кивнул маршал. — А что ты думаешь насчет твоего поступления на службу барону?

— Почему бы и нет? — равнодушно отозвался Копан. — Только убивать моих сородичей или шпионить против них я не собираюсь.

Лицо Дарвальда впервые смягчилось.

— Ладно, — Он повернулся к вознице. — Ему надо дать одежду получше, чтобы предстать перед бароном, — Маршал брезгливо сморщил нос. — Вот только с мытьем придется подождать. Свайнн, поищи для него что-нибудь подходящее.

Свайнн повернулся к развешенной на крюках вдоль стены одежде и выбрал короткую зеленую куртку и рыжевато-коричневые штаны, затем молча показал их Дарвальду.

Маршал кивнул:

— А теперь освободи его от веревок.

Свайнн недоверчиво взглянул на маршала, затем положил одежду на скамью, вытащил нож и подошел к Конану. Северянин встал и повернулся к нему боком.

Свайнн снова застыл в нерешительности.

— Не бойся, — подбодрил его Дарвальд. — Если у него есть хоть капля здравого смысла, он поймет, что здесь-то уж ему будет всяко лучше, чем в тюрьме или на рудниках.

Резким движением клинка Свайнн перерезал путы. Конан вытянул руки вперед, разминая их и сбрасывая остатки веревки. Свайнн потянул его за рубашку, чтобы помочь переодеться.

— Назад! — Резким ударом локтем Конан отбросил его к стене.

Свайнн едва удержался на ногах. Крепко выругавшись, он замахнулся на Конана кинжалом.

— Оставь его, Свайнн, — нетерпеливо проговорил Дарвальд. — И убери подальше свой тесак для репы. А ты, парень, — он повернулся к молодому варвару, — давай-ка скидывай эти грязные лохмотья, которые ты бог знает где стащил.

— Это моя одежда, — Конан метнул злобный взгляд на обоих, потом чуть расслабился. — Если бы мне вздумалось украсть, то я выбрал бы что-нибудь получше.

Он стянул с себя рубашку, треснувшую на спине во время битвы на дубинках, затем снял грубые потрепанные штаны и бросил их на пол, обнажив красивое мускулистое тело, обильно покрытое ссадинами, синяками и рубцами. Но несмотря на то, что эти раны еще явно давали о себе знать, двигался киммериец с удивительной гибкостью и мощью молодого леопарда.

Облачившись в новую одежду и завязав на ногах кожаные сандалии, Конан выпрямился и взглянул на Дарвальда.

— Годится, — кивнул маршал. — Пошли.

Дарвальд толкнул деревянную дверь в стене, за которой открылась винтовая лестница, ведущая в одну из угловых башен замка.