И ни слова о сестре Рахили. Ах нет, тут постскриптум:

Я рассчитываю затем отправиться в Краков, где поживу у твоей сестры и ее мужа Милоша Табора. И увижу своего внука Маркуса. Как было бы чудесно, если бы в какой-нибудь момент мы могли бы собраться все вместе…

Гнев утих. Таша постояла у кроватки Алисы, ее сердце наполнилось нежностью. Потом она решила перечитать письмо, и даже не заметила, как в комнату вошел Виктор.

— Что нового пишут? — улыбнулся он.

Она вздрогнула, спрятала письмо в сумочку. Не было пока никаких сил обсуждать с ним изменения в личной жизни Пинхаса.

— Да это подруга детства пишет, ничего особенного, неудачный брак, собирается, возможно, развестись… А как у тебя утро, плодотворно прошло?

— Великолепно. Продали партию книг для украшения гостиной, заказчик больше интересовался переплетами из телячьей кожи, чем содержанием. А ты задумала новую картину? — поинтересовался он, бросив взгляд на ее альбом с эскизами.

— Да. Бони де Пон-Жубер пожелал, чтобы я написала портрет его жены. И выдал мне ее фотографию, чтобы я представляла, как она выглядит. Скоро надо к ним идти.

«Час от часу не легче. — подумал он. — Этот гнусный развратник будет пытаться завлечь ее в свои тенета».

— Ты действительно считаешь, что так правильно? Что тебе нужно тратить время на заказы?

— Я же тут отлично написала мадам де Гувелин с ее псами! И ты был не против.

— Но это было три года назад!

— Я обещала. И за это дадут много денег.

— Но нам вроде и так хватает! А как быть с Алисой?

— Я обо всем договорилась. Айрис возьмет ее в Люксембурский сад на кукольный спектакль.

— Было бы лучше, если бы мадам де Пон-Жубер сама приходила сюда, ее муж позволит ей на некоторое время ускользнуть из супружеских оков — он-то так частенько делает.

Таша не ответила. Сидела, молча грызла ноготь на большом пальце, — ясно было, что из нее ни слова не вытянуть.

— Здравствуйте, мсье Легри. Вычислить место вашего обитания было даже проще, чем я предполагала. Служанка в вашем магазине — сама любезность…

«Будь проклята Мели Беллак!» — подумал Виктор, стиснув челюсти.

Он, ни о чем не подозревая, смело распахнул входную дверь на первый же стук — и, о ужас, столкнулся нос к носу с Шарлиной Понти, еще более обворожительной, чем накануне.

— Я вас надолго не задержу, — успокоила его она, усилив при этом напор и буквально вдавливаясь в квартиру.

Она кивнула головой Таша, которая оцепенела от ярости: посреди обеда вваливается какая-то совершенно незнакомая красотка, при этом вся такая элегантная. Актриса расстегнула клетчатый плащ и повесила на спинку кресла. Поправила оборки муслинового платья цвета слоновой кости, обшитого по краю бархатными бантиками и стразами.

Завитые волосы венчала вишневая плессированная шапочка, украшенная плюмажем из черной жатой тафты. А Таша, уверенная, что к ужину никого ждать не приходится, осталась во всем домашнем. Потому она тут же устыдилась своей широкой блузы в пятнах краски и растрепанной шевелюры. Она бросила испепеляющий взгляд на Виктора, с негодованием заметив странные гримасы, которые он строил гостье в надежде заставить ее примолкнуть. А той между тем было хоть бы хны.

— Это мадам Легри, я так понимаю? А девочку как зовут? — поинтересовалась Шарлина Понти, встав рядом с высоким стульчиком, где сидела малышка.

— Алиса, — с набитым ртом прошамкала девочка.

— Какое чудесное имя! А как ты хорошо разговариваешь! Это будущая актриса, мсье Легри.