– Нет, не бред, – спокойно парировал Эдуард. – Сила давления каждого зуба большой белой акулы составляет примерно три тонны на один квадратный сантиметр. Но это цветочки по сравнению с ее предком, доисторическим мегалодоном, который вымер полтора миллиона лет назад. Ученые подсчитали, что сила укуса этой рыбки составляла восемнадцать с лишним тонн. Некоторые особи достигали в длину двадцать и более метров.

– Охренеть, – прошептала Татьяна. При всем своем богатом воображении она не могла заставить себя поверить, что на Земле когда-то существовали такие гигантские существа.

Докурив, Папаша Дриппи щелчком ногтя отправил окурок в море и махнул рукой своим юным помощникам. Те снова забегали по палубе.

– Полагаю, представление закончилось, – прокомментировал Эдуард.

– Мы едем домой? – спросила Татьяна, и в голосе ее проскальзывало облегчение.

– Нет, – развеял ее мечты Эд. – Скорее всего, сейчас они займутся промыслом.

Он оказался прав. Для хромого охотника и двух подростков эти туристы уже перестали существовать, «шоу» для белых людей из большого города окончилось, а для них началась трудовая рутина. Раз за разом Папаша Дриппи метал свой гарпун, а мальчишки помогали ему с помощью багра и петли. Буквально через двадцать минут на палубе уже лежало восемь крупных акул. Оглушив их, Папаша Дриппи принялся подвешивать туши с помощью специального крана и лебедки, после чего взялся за разделку. Татьяна не могла на это смотреть и спустилась в каюту. Помедлив, Вячеслав последовал за женой.

– Тебе плохо? – спросил он.

– Да, укачивает, – соврала Татьяна. Она глубоко вздохнула. – Интересно, у него есть жена? У этого грека?

Вячеслав хмыкнул.

– Зачем этому старику жена? У него вон какие бойкие пацаны, – сказал он.

– Он не старик, – раздался позади голос Эда. – Он старше нас лет на семь, ему немногим больше сорока.

– Не может быть! – ахнула Татьяна. – Он выглядит лет на двадцать старше!

Эд привычно пожал плечами:

– Такая жизнь, как у него, не способствует физическому процветанию.

– Ладно, хрен с этим калекой, мы не суп из него варить собираемся, – вмешался Бравлин. – Ты сказал ему насчет акулы?

– Он готов тебе продать челюсть, которая висит на вышке, за сто баксов.

– Мне не нужен этот старый хлам, – раздраженно сказал Вячеслав. – Ты помнишь, о чем мы говорили?

– Слава, что ты задумал? – Татьяна тронула мужа за локоть, но он не унимался:

– Я тащился сюда по жаре и качался на волнах с этим чокнутым греком не для какой-то долбаной рыбалки. Если ты обещал нам драйв, так докажи, что твое слово чего-то стоит. Пусть этот Дриппи поймает для меня акулу. Настоящую акулу, а не эти шпротины.

Эд молча смотрел на друга.

– Боюсь, что твоя затея будет стоить денег, – наконец промолвил он, и Вячеслав расхохотался:

– Так вот что тебя беспокоит, братишка… Не волнуйся, деньги у меня есть, и я готов их выложить за стоящий товар. Мария Бравлина не рожала жадин.

Эдуард стал подниматься на палубу, а Татьяна сказала с укором:

– Зря ты так.

– Что «зря»?! – неожиданно взвился Вячеслав.

– Эд перед тобой ни в чем не виноват. Он просто хотел сделать нам приятное.

– Нам? Или тебе? – Дыша перегаром, Вячеслав приблизил свое разгоряченное лицо вплотную к Татьяне, но она не отвернулась.

– Ты ведешь себя глупо. И перестань напиваться, – холодно сказала она.