Он не сомневался, что камни уже знали, что он здесь. Хотя сообщили они об этом Друиду или нет, он не был уверен. Дейдре позаботилась, чтобы, кроме основного входа, ее Воители имели возможность беспрепятственно входить и выходить из горы.

Малкольм побежал трусцой вокруг горы, с каждым шагом сожалея о принятом решении. Когда он, наконец, достиг своей цели, камни сдвинулись, загораживая вход.

Он не стал утруждаться, пытаясь сдвинуть большой валун. В недрах Керн Тул появился новый Друид, и гора будет делать все, чтобы защитить ее.

Малкольм наклонился ближе и сказал на гэльском:

— Fosgail, откройся.

У камней не было выбора, кроме как позволить ему войти. Он подождал, пока валун откатится, и вход еще раз откроется.

С небольшим колебанием Малкольм вошел в гору. Несколько секунд он просто стоял в тишине. Камни могли в ту же секунду схватить его, но они пропустили его через маленькую комнату дальше, вглубь горы.

Он знал, что было единственное место, куда камни могли проводить Друида. Ботинки Малкольма бесшумно ступали по камням, когда он шел к старой комнате Дейдре.

Факелы горели, чтобы разогнать тени по сторонам, но для Малкольма это делало тени только более глубокими, более зловещими. Зло от камней впивалось в него, пока не окутало.

Он не был уверен, что именно обнаружит, когда достигнет комнаты Дейдре, но это точно не спящий Друид, закрытый под горой одеял.

Она лежала на боку, одна рука была под щекой, ее темно-каштановые локоны струились по подушке позади нее. Губы, полные и соблазнительные, были слегка приоткрыты, и ее дыхание было глубоким и ровным.

Он хотел понаблюдать за ней пару дней, чтобы понять, что она из себя представляет, но камни, несомненно, расскажут ей, что он здесь.

У него оставалось несколько вариантов. Он мог уйти. Он мог устроиться поудобнее на одном из стульев и подождать ее пробуждения. Или он мог пойти в другую часть горы и ждать.

Малкольм обдумал все три варианта и их последствия. Каждый был по-своему привлекателен, но, в конце концов, в самом деле был только один вариант.

***

Эви не была уверена, что выдернуло ее из столь необходимого сна. В одно мгновение она спала, а в другое открыла глаза, чтобы обнаружить мужчину, склонившегося над ней.

Она вздохнула и обнаружила, что смотрит в самые захватывающие лазурные глаза, цвета светлых сапфиров. Они сверкали, как драгоценные камни, когда он беспристрастно смотрел на нее.

— Что ты здесь делаешь?

Его голос, темный, богатый и знойный, направил дрожь вниз по ее спине, чтобы обосноваться в теплой влаге между ее ног. Его светлые, золотистые волосы мокрыми, запутанными прядями свисали до плеч.

— Ты меня не слышишь? Что ты тут делаешь? — потребовал он снова, его тон был не терпящим возражений.

Она хотела ответить ему, но была загипнотизирована тем, что видели ее глаза. Даже сквозь густые заросли бороды она заметила его угловатую челюсть, сильный подбородок и скулы, настолько высокие, что они могли бы порезать ее.

Потом она увидела шрамы. Он не прятался за ними, но выставлял их, как будто ожидая, что какая-то бедная душа попытается его жалеть.

Потребовался всего один взгляд, чтобы разглядеть, что у него было пять глубоких шрамов, которые разрезали его лицо от левого виска до правой стороны рта. Один даже проходил через глаз, что заставило ее задуматься, как он не потерял его.

— Ответь мне, — прорычал он грозно.

Эви быстро перевела взгляд назад к его глазам и нервно облизнула губы, хотя пыталась оставаться спокойной.

— Мне нужно было место, чтобы остаться.

— И как ты узнала об этом месте?

В его тоне было что-то, что сказало ей, будто он точно знал, как она нашла это место.