А воины смогут вернуться к своей повседневной работе и продолжить истребление Отверженных без ненужных зрителей и судей.

— У меня степень бакалавра политологии Колумбийского университета, — после долгой паузы сказал Чейз. — И, как у моего отца и брата, гарвардский диплом юриста. С отличием. Кроме того, я обучался в трех школах боевых искусств и получил квалификацию снайпера по стрельбе с расстояния одиннадцать сотен футов.

— Ну надо же! — Резюме было впечатляющим, но Данте не собирался выражать восхищения. — А скажи нам, выпускник Гарварда, часто ли тебе приходилось применять свои боевые навыки не в тренировочном зале, а на практике? Много ли собственной крови ты потерял? Много ли крови противников пролил?

Чейз выдержал пристальный взгляд Данте, самолюбиво вскинув гладко выбритый подбородок:

— Я готов воспользоваться своим боевым искусством на практике. Я не боюсь.

— Отли-и-ично, — протянул Данте. — Отлично, потому что вечеринка, на которую ты собираешься пойти с нами, будет очень жаркой.

Чейз натянуто улыбнулся, обнажая зубы:

— Спасибо за предупреждение.

Он протиснулся мимо Данте, пробормотал «до свидания» Лукану и остальным воинам и, крепко зажав в руке портфель, направился к выходу.

Когда стеклянные двери за агентом закрылись, Нико выругался на своем родном языке.

— Что за дерьмо! Какой-то офисный червяк решил отправиться с нами в рейд. Кишка тонка.

Данте кивнул, но думал он совсем о другом, куда более серьезном.

— Сегодня ночью произошло кое-что интересное, — сказал он и обвел взглядом посуровевшие лица воинов. — На выходе из клуба я почуял Отверженного, преследующего жертву, и сцепился с этим сукиным сыном, но справиться с ним оказалось не так-то просто. Он пустился бежать, я гнался за ним до самого берега реки, там-то все и началось: на меня напали несколько хорошо вооруженных кровососов.

Гидеон, прищурившись, посмотрел на Данте:

— Черт возьми, Ди, почему ты не попросил помощи?

— Времени не было, надо было спасать свою задницу, — ответил Данте, вспомнив шквальный огонь накрывший его на пристани. — Отверженный, которого я преследовал, дрался как демон. Его было не остановить, и титан на него не действовал, словно он Отверженный первого поколения.

— Если это Отверженный, титан должен был испепелить его на месте, — заметил Лукан.

— Вот именно, — согласился Данте. — У него проявлялись все признаки Кровожадности, и тем не менее он не был Отверженным. И вот еще что. Вы обратили внимание на следы высохшей розовой пены вокруг губ тех ребят на фотографиях из морга? Такая же розовая пена была на губах и того псевдо-Отверженного.

— Черт! — выругался Гидеон, взял со стола фотографии и протянул их воинам. — К Отверженным, с которыми мы ведем борьбу, теперь еще прибавился молодняк Рода, подсевший на «малину». Как нам их различать в пылу боя?

— Отличить невозможно, — подтвердил Данте.

Гидеон пожал плечами:

— Нежданно-негаданно черное и белое перемешалось.

Тиган, сохраняя холодно-бесстрастное выражение лица, сухо рассмеялся:

— Несколько месяцев назад наши стычки с Отверженными переросли в настоящую войну, а на войне всегда есть только черное и белое.

Нико кивнул:

— Не важно, кто мне попадется — Отверженный или любитель «малины», его ждет один конец смерть — И пусть потом Темные Гавани разбираются, кто из них свой, а кто — чужой.