— Белое золото с аметистом. Гранат, синий топаз, бриллианты…

— Тут же целое состояние!..

Я смотрел видеозапись новыми глазами…

Нам показали спектакль, а в спектаклях бриллианты были, как правило, фальшивыми и коньяк, который пили актеры, не настоящим.

Я еще не привык к новой оценке событий.

Разговор за столом увял, практически не начавши расцветать. Арзамасцев уже несколько раз смотрел на часы. Он поспешил наполнить рюмки. В тосте за здоровье именинницы — так было задумано — не было теплоты. Арзамасцев ничего не ел, тарелка перед ним оставалась пустой…

Своей кульминации действие достигло внезапно:

— Сегодня вы останетесь здесь и никуда не пойдете… Никуда! Сегодня я имею на это право…

Уже знакомый диалог.

Быстрые реплики. Генерала — урезонивающие, мягкие, от девушки категоричные, бескомпромиссные, злые:

— Ты знаешь: мне надо. У меня утром самолет…

— Нет!

Вот актриса выскочила в переднюю, вернулась с генеральским пальто.

— Я выброшу его в окно…

— Перестань!..

Вот она подскочила к окну, резко раскрыла его.

— Бросить?!

— Ради Б-га успокойся!..

— Скажите, что вы останетесь… Отец меня каждый раз по телефону спрашивает, когда мы поженимся… Я ему все время вру-вру… Матери тоже! А вы врете мне! Не надо мне этого подарка! Возьмите!..

Из девушки могла бы выйти неплохая актриса! А, может, она уже и была ею до того, как выступила в этом спектакле в роли убийцы…

Вот она выпивает одну за другой две рюмки фальш-коньяка…

Реплика Арзамасцева:

— Б-г с ним! Оставь себе, если так тебе хочется…

— Сволочь!

Арзамасцев отошел к месту, где он до этого сидел. Впереди у генерала как актера самый трудный эпизод — сыграть собственную смерть…

— Сволочь!.

Вот она поискала глазами.

Электроутюг, пресс…

И вот этот момент!

Тяжелая зобастая жаба из зеленого оникса в замахнувшеся руке…

Падающий на пол Арзамасцев, заструившийся от головы черный ручеек…

"Краска? Чернила?.."

На этот раз мы с Рембо досмотрели всю запись до конца.

Бутылка с нашатырем, попытки искусственного дыхания…

Арзамасцев не шевелится.

Девушка разревелась. Слезы залили лицо… Вот она подошла к столу, налила коньяку в фужер, с ходу выпила. Она выглядит абсолютно трезвой и начинает действовать как человек, не потерявший голову…

Вот она уносит второй прибор, запирает в ванной собаку.

"Для меня! Чтобы я мог подняться в квартиру за жучками!.."

Вот возвращается уже в резиновых перчатках — быстро замывает пол вокруг бездыханного тела.

Мы любуемся ее игрой.

Девушка действует сноровисто, она сунула в полиэтиленовый пакет перчатки, вышла в переднюю. Оттуда вернулась уже одетой — в шубке, в сапожках. Выключила свет. Решительно нагнулась над трупом.

Еще через секунду, взявшись обеими руками за воротник пиджака, она уже тащила тело Арзамасцева к входной двери…

Рембо остановил запись. Экран запестрел прерывистой черной строчкой.

Снял трубку:

— Таничка, как у нас… — продолжать не пришлось. У секретаря все было уже готово. Он положил трубку, обернулся ко мне.

— Арзамасцев ни разу не назвал девушку по имени?! Заметил?

Он вернулся за стол.

Таничка уже входила с заваркой легендарного "брокен оренж пико" прославленной фирмы "Выттард" в Челси, в Лондоне, поставлявшей знаменитый чай во все концы света в известных во всем мире неизменных темносиних мешечках…

— Даже в самый критический момент!.