Андреас продолжил свой путь по коридору.

 

Клер последовала за ним, на этот раз на расстоянии, словно предпочла держаться от него подальше.

 

— Что ты собираешься делать?

 

— Я же сказал, хочу найти информацию, которая выведет меня на твою кровную пару.

 

— Я же сказала — здесь ты ничего не найдешь. Это мой дом, не его.

 

Андреас уловил сделанный ею акцент, но он уже видел цель — комнату, заставленную книжными шкафами, высокими — от пола до потолка. Он направился прямиком к приоткрытой двери.

 

— Андреас, — окликнула его Клер, — пожалуйста, остановись. Библиотека — мое личное пространство. Ничего важного для тебя там нет…

 

— Ты не против, если я просто взгляну? — Ее нежелание пускать его в библиотеку только подстегнуло его решимость.

 

Что она там может прятать? Он двигался от одного шкафа к другому, мимо небольшого дивана к столу, на котором с ночи все еще горела настольная лампа. И дальше, вглубь библиотеки, где стоял письменный стол темно-орехового цвета, на нем беспорядок, будто его спешно оставили в самый разгар работы.

 

На выдвижной панели стола он увидел архитектурный эскиз. Вероятно, проект какой-нибудь Темной Гавани, и будет еще одна фотография, на которой Клер с идеально сделанной улыбкой рядом с Ротом и его дружками. Но волосы у него на затылке зашевелились, когда он подошел ближе.

 

Он отлично знал этот участок земли.

 

Его конфигурацию, ландшафт… атмосферу.

 

Это его земля.

 

Здесь, на берегу озера, стоял особняк его Темной Гавани. Стоял, пока предательство Рота и его собственное отчаяние не разрушили его до основания.

 

— Что это, черт возьми?

 

Клер подошла и встала рядом, на ее лице отразилась тревога:

 

— Андреас, все считали тебя погибшим. Не было ни одного наследника, который бы заявил о своих правах на собственность. В берлинском сообществе Рода собирались провести аукцион…

 

— Но эта земля принадлежала мне, — голос Андреаса дрогнул. — Здесь был мой дом.

 

— Я знаю, — поспешно сказала Клер. — И я не могла допустить, чтобы ее продали с молотка. Несколько недель назад, во время организованного здесь богослужения в память о тебе и твоей погибшей семье, я узнала, что наследники не объявились, и тогда я купила землю. Об этом никто не знает. Я хотела сделать на ней нечто особенное. Своего рода мемориальный парк, тихий и уютный.

 

Андреас смотрел на эскиз парка: небольшие искусственные пруды, аккуратные цветочные клумбы, замысловатая сеть дорожек. Планировка была великолепной. Просто идеальной.

 

Клер сделала это… ради него.

 

Он был поражен. Шокирован до немоты.

 

— Возможно, я взялась не за свое дело, — продолжала Клер. — Прости. Но я не могла смириться с мыслью, что твой дом, где ты жил с родственниками, будет продан как обычный лот и память сотрется. Мне это казалось неправильным. А тебе, может быть, кажется неправильным то, что сделала я.