Лаура вспомнила, как Харон противостоял Джейсону, жертвуя всем лишь для того, чтобы она могла уйти. Он не удерживал и не похищал ее. А вот Джейсон пытался похитить, и она полагала, что, если попытается уйти, он не позволит.

Кто же был злодеем?

У Харона были тайны, тайны ради которых он пошел на многое, скрывая, но была ли она лучше него, пряча от всех свое прошлое и то, что ее семья сделала с ней?

Или всего этого было достаточно, чтобы окрестить Харона злодеем?

Два года она провела с человеком, которому безоговорочно верила. Она отдала ему свое тело. Ни разу не усомнилась в нем. Тогда почему должна сейчас?

Независимо от того, насколько она хотела опровергнуть слова Джейсона, по каким-то причинам, она не могла. Всякий раз, когда она пыталась, ее разум твердил ей одно и то же о том, что Джейсон прав, а Харон ей лгал.

У Лауры было настолько мало информации, что она даже и не знала кому верить. Друиды и Воители. Магия и сила. Как такое могло существовать в ее мире, а она даже никогда и не подозревала об этом?

И что более важно, как она могла быть Друидом и не знать об этом?

Девушка внутренне содрогнулась при воспоминании о ее всеконтролирующей семье. Если бы они видели ее сейчас, то заявили бы, что она должна была позволить им руководить ее жизнью, и тогда не оказалась бы в этом затруднительном положении.

Лаура устала от того, что не могла решать все за себя. Она думала, что покончила с этим, оставив семью. Теперь девушка оказалась в намного более страшной ситуации.

То, как люди окружили ее, удерживая без цепей, заставляло дрожать от воспоминаний юности.

— Куда мы идем?

Эйсли пристально уставилась перед собой.

— Туда, где Харон тебя никогда не сможет найти.

Если верить тому, что наговорил ей Джейсон, то она должна чувствовать себя лучше, зная, что Харон никогда не найдет ее. Но все, что она могла ощущать, это непреодолимое чувство страха.

Следующие пятьдесят ярдов (ок. 46 м — прим.пер.), в разуме девушки происходила борьба того, что наговорил ей Джейсон с тем, что твердило ей сознание. Все, словно пружина, возвращалось к истоку. Но вдруг, наконец, прояснилось.

— Я не могу, — прошептала она, остановившись.

Эйсли тоже остановилась, взглянув на нее.

— Не можешь что?

— Идти с Джейсоном. Он что-то сделал с моим сознанием, я уверена в этом. Не важно кто лжет — Харон или Джейсон, я должна сама выяснить всю правду. Я не хочу идти с Джейсоном.

— Слишком поздно, — Эйсли взглянула вперед туда, где Уоллес мелькал среди деревьев. Когда она взглянула на Лауру, в ее карих глазах появилась затравленность. — Он никогда не отпустит тебя.

Ее слова, произнесенные шепотом, только лишь подкрепили желание Лауры, как можно быстрее убраться отсюда. Она подумала о том, что росло внутри нее — магия или что-то еще, и почувствовала, как оно растекается по ее венам — густое и горячее, словно лава.

Это дало ей силу и помогло успокоить нервы, и они вновь продолжили свой путь. У нее был лишь один шанс для того, чтобы освободиться, и она должна быть уверенной, что все сработает.

Лаура позволила своей магии возрастать, насыщая ее, пока тело не начало гудеть. И, казалось, никто не замечал этого, пока огромный отморозок, который дрался с Хароном не прошептал имя Эйсли.

Эйсли, оглянувшись через плечо, перевела взгляд на Лауру.

— Тебе никогда не удастся сделать это.

— Я остановлюсь, если ты честно сможешь сказать мне, что Джейсон славный парень. Скажи мне, что он не монстр, каким описывал его Харон.

Эйсли колебалась слишком долго, и это было всем, что требовалось Лауре для того, чтобы принять решение.

Она действовала инстинктивно, когда остановилась, позволяя магии наполнить себя. Магия циркулировала вокруг нее, в ней, шла через нее.