– Отпусти его. Нам не нужны проблемы.

 – Слишком поздно. Все, что происходит сейчас, – уже большая проблема.

 Рената и бровью не повела. Малейшее проявление страха незнакомец расценит как слабость и перейдет к действиям.

 Лекса трясло, по его лицу струился пот.

 – Рената... – прохрипел он. Но она не могла понять, чего он от нее хочет. Хочет, чтобы она опустила пистолет или, напротив... – Рената, мать твою...

 Рената, вытянув руки и крепко сжимая пистолет, держала неизвестного на прицеле. Летний ветерок налетел порывом, пробежался по ее телу, но кожа, гиперчувствительная после психической атаки, отреагировала так, словно в нее швырнули пригоршней битого стекла. Где-то вдалеке были слышны хлопки фейерверков, завершавших воскресный фестиваль, но ей они казались мощными раскатами грома, до костей пронизывающими острой болью. С прилегавшей к переулку улицы доносился глухой рокот движущегося потока машин; повизгивали тормоза. Ее чуткие ноздри ловили неприятную смесь запахов выхлопных газов, горелой резины, машинного масла.

 – Что-то ты слишком медлишь с выстрелом, дорогуша. Терпение не в списке моих достоинств. – Голос незнакомца прозвучал непринужденно, но угроза от этого не утратила своей пугающей силы. Он... разворачивал ход ночи к кровавому исходу. – Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему я должен сохранить его голову в целости.

 – Потому что он мой сын, – донесся из темноты переулка низкий мужской голос, лишенный каких бы то ни было эмоций, но было в нем нечто зловеще холодное, как лютая стужа заснеженной родины Сергея Якута – далекой Сибири.

 

 

 

 ГЛАВА ТРЕТЬЯ 

 

 Николай резко повернул голову и увидел, как к ним по переулку идет Сергей Якут, его немигающий взгляд небрежно скользил, удерживая в поле зрения Николая и вампира, которого он продолжал держать на мушке. G1 сопровождали два устрашающего вида телохранителя. Николай кивнул, принимая аргумент, и опустил пистолет, ставя его на предохранитель. Как только он убрал ногу, сын Якута, изрыгая проклятия, вскочил и отошел подальше.

 – Вонючий подонок, – проворчал он с безопасного расстояния, где к нему вновь вернулись ядовитая злобность и ярость. – Я говорил Ренате, что этот паршивый пес опасен, но она меня не послушала. Отец, ради твоей безопасности, позволь, я убью его. Хочу, чтобы он напоследок помучился.

 Сергей Якут сделал вид, что не слышит и не видит сына, и молча подошел к Николаю.

 – Сергей Якут, – сказал Нико и протянул ему пистолет, демонстрируя свое миролюбие. – Мы тут немного повздорили, прошу прощения за то, что слегка потрепал твоего парня. Он мне выбора не оставил.

 Якут лишь глухо заворчал в ответ, взял пистолет и передал его одному из своих телохранителей. В просторной хлопковой рубахе и видавших виды кожаных брюках, изрядно обросший, с внушительной кудлатой бородой, Сергей Якут походил на жестокого предводителя войска времен Средневековья.

 Крепкое телосложение и отсутствие морщин не позволяли дать ему больше сорока, и лишь рисунки, которые покрывали его руки, свидетельствовали, что это один из старейших представителей Рода. Как G1, ему могло быть около тысячи лет и даже более.

 – Воин, – мрачно произнес Сергей Якут, сверля Николая суровым немигающим взглядом, – я же просил тебя не приходить. Орден зря теряет время.

 Краем глаза Нико заметил, как свита Якута обменялась удивленными взглядами, а на лице женщины по имени, как он понял, Рената мелькнула растерянность, которая мгновенно исчезла, – та явно умела контролировать свои эмоции, – сменившись абсолютно спокойным, даже холодным выражением.