— Ваши дела настолько мерзки и подлы, что приходится вмешиваться.

— Зачем же утруждать себя подслушиванием? Сказали бы, что интересуетесь, — шагнул он в ее сторону, — мы завсегда, с нашим удовольствием.

— Благодарю, но вынуждена отказаться! — сказала Амалия холодно. — Я хочу, чтобы вы покинули этот дом, перестали преследовать Мами и тянуть из нее деньги. Жюльен погиб, а с ним умерли и его тайны. Я бы посоветовала вам отправиться в «Дивную рощу», упаковать вещи и исчезнуть, ибо, как только Роберт узнает о ваших новых домогательствах, вы останетесь без работы.

— Амалия, прошу тебя… — прошептала Мами, но ее никто не услышал.

Патрик подошел к Амалии вплотную, покачался перед ней, переступая с носков на пятки и обратно, а потом рассмеялся ей в лицо:

— А вот я так не думаю, мамзель А-ма-ли-я. Последнее слово он произнес по слогам, делая на каждом ударение.

— Тогда вы не знаете Роберта Фарнума.

— Думаю, что знаю. — Последовала недолгая пауза. — Ему не понравится, если о маленькой тайне Жюльена узнают все вокруг, но еще больше ему не понравится, если узнают, как именно погиб его бесценный кузен.

Ужас сковал Амалию, самые жуткие предположения пронеслись у нее в голове.

— Что… что вы имеете в виду? — Амалия старалась не выдать своего волнения.

— А вы не знаете?! — не то спросил, не то удивился Патрик. «Нет, Роберт не убивал Жюльена, — решила она мысленно. — Этого не было и не могло быть!»

— Я знаю только одно: нельзя доверять свои тайны и попадать в зависимость к таким неблагодарным свиньям, как вы.

— Какая же вы вспыльчивая, однако! Никогда не подумаешь, что в жилах такой холодной, чопорной дамы бурлит горячая кровь. Верный признак затаенной страсти, — сказал он, ощупывая похотливым взглядом фигуру Амалии. — Жаль, что большую часть пыла вы растратили с Фарнумом. Но ничего, когда речь идет о такой женщине, я готов воспользоваться остатками от хозяйского стола. Мне доставит удовольствие обуздать вас и заставить угождать мне. Я думаю, такой пункт в нашей сделке будет вполне справедливым. Неплохая плата за молчание.

— Нет! — вскрикнула Мами, скидывая шали, которыми прикрыла ее Амалия, и поднялась на ноги.

— Вы, должно быть, сумасшедший, если думаете, что я соглашусь, — рассмеялась ему в лицо Амалия. — Кто поверит вашим грязным сплетням, если я ношу под сердцем дитя Жюльена?

Удивление на лице Патрика сменилось слащавой ухмылкой.

— Жюльена? Скажите лучше, Роберта Фарнума.

— Да, Жюльена! Именно это я скажу каждому, и никто не поверит вашим бредням. Поэтому прошу зарубить себе на носу: я законная жена, а теперь вдова Жюльена, законного отца нашего с ним ребенка.

— А что вы скажете о его убийстве? — заскрежетал зубами Патрик.

— Ах, прошу вас… не надо! Прошу вас! — взмолилась Мами.

— Это… это был несчастный случай, — заявила Амалия, смущенная твердым, самонадеянным взглядом надсмотрщика.

— Неужели?! — захрюкал Патрик.

— Думаю, что так.

— Не будьте идиоткой! — взъярился надсмотрщик. — Жюльен умел пить и вырос на Теше, который знал как свои пять пальцев. Он думал, что всех обманул, что все предусмотрел, что ему все дозволено. Жюльену нравилось сорить деньгами: захочет — бросит горсть серебра, а то и не даст ни гроша. Он надеялся, что никто не узнает, кто является отцом его детей, что ваше присутствие рядом с ним поможет ему скрывать свои, мягко говоря, странные вкусы. Он не мог жить по-другому и считал, что все вокруг обязаны ему, а поэтому должны восхищаться им. Какой же это был ублюдок! Но ничего, теперь все, включая и вас, станет моим.