«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сообщил ей равнодушный механический голос.

Сима застонала. Теперь все. Инка «временно недоступна». Больше помощи ждать неоткуда. Вадик в Питере на каком-то там семинаре. Инкиных родителей она ни за что не потревожит.

Соседи? На ее площадке две бабульки-пенсионерки, увлеченные только бразильскими сериалами и дворовыми сплетнями. Толку от них ноль. В лучшем случае поахают, что молодежь нынче хилая пошла, да посоветуют компрессик холодный ко лбу приложить.

Конечно, есть еще скорая помощь, но это на самый крайний случай. Как-то неловко беспокоить людей из-за банальной простуды. У них и так работы хватает.

Что остается? Ничего. Лечь в постель, накрыться одеялом и ждать, когда «все само рассосется»…

В дверь позвонили.

Может, Инка?

Господи! Сделай так, чтобы это была она!

Сима кое-как встала, набросила на плечи пуховую бабушкину шаль. Голова кружилась, зубы выбивали дробь, руки и ноги предательски дрожали.

Главное – успеть доползти до двери до того, как Инка решит, что никого нет дома.

– Иду, – хотела крикнуть она. Вместо крика получилось сдавленное шипение.

Илья уже собирался уходить, когда дверь, наконец, распахнулась. Сима стояла в полумраке прихожей и болезненно щурилась.

– Ты? – спросила она как-то вяло.

– Я. Можно войти?

– Входи.

Она посторонилась, оперлась спиной о стену. Илья с удивлением посмотрел на пуховую шаль. На улице – двадцать пять, а она закуталась в эту нелепую старушечью шаль. И свет в прихожей не включает. Может, экономит?

– А что происходит? – спросил он и потянулся к выключателю.

Вспыхнул свет. Сима зажмурилась.

– Выключи, – она прикрыла глаза рукой, – слишком ярко.

– Ярко? – не разуваясь, он шагнул к Симе. В электрическом свете она выглядела ужасно – синие тени под глазами, лихорадочный румянец на бледных щеках и сухие, потрескавшиеся губы.

– Что случилось? Ты болеешь?

Она молча кивнула в ответ.

– Давно?

– С сегодняшнего утра, – она поплотнее закуталась в шаль.

– Врача вызывала? – Илья взял ее за руку. Рука была холодной как лед. Он нетерпеливо отбросил прядь волос с ее лица, прикоснулся губами к виску. – Мама дорогая! Ты же горячая как печка! Давай-ка в постель.

Похоже, ей действительно было очень плохо, потому что она даже не сопротивлялась, когда он подхватил ее на руки.

– Какая у тебя температура? – спросил он после того, как укрыл Симу всеми имеющимися в доме одеялами.

– Почти сорок один, – ответила она, выбивая зубами барабанную дробь.

– С ума сойти! Ты что-нибудь приняла?

– Аспирин… много…

– И что?

– Ничего.

– А почему ты одна в таком состоянии?

– Не могу дозвониться до Инки.

– Это кто?

– Подруга.

– Ладно, до подруги ты не дозвонилась, а где родственники? – Илья начинал злиться. Что за родня такая?! Девочка загибается, а рядом никого! – Ну, где твои родственники? – спросил он резко.

– У меня никого нет. Извини… – она отвернулась к стене.

Вот, черт! У нее никого нет! Он орет на нее, а она еще и извиняется.

– Тогда нужно было… – Илья осекся. Он чуть не сказал: нужно было позвонить мне. – Тебе очень плохо? – решил он сменить тему.

– Угу.