Изменить размер шрифта - +

— Кто же это рискнул в такое-то время?..

Мы потерли бинокль. Олени! Четыре оленя прыжками одолели ледовое поле, смело бултыхнулись в воду у берега, переплыли ее. Проводив их глазами до леса, мы снова взглянули на реку и тут поняли: не все олени благополучно достигли цели. В крошеве льда маячили головы с рогами и без рогов.

— Ночью, как видно, ушли кормиться.

А утром под старой привычной тропой лед раскололся…

Как им помочь? Мы бросились в дом лесника.

И через четверть часа уже впятером бежали к реке с досками, веревкой, надувной лодкой и солдатскими плащ-палатками.

В два приема на лодке достигли массива льда. Теперь бегом (лодка волоком на веревке), бегом к тонущим!

Сразу же стало ясно: близко к оленям не подойти. Вдоль правого берега Ока сильно вздулась. Бурого цвета поток несет мелкие льдины. Чуть ниже белая каша застопорилась. И в этом месиве каким-то чудом еще держатся на плаву четыре оленя.

Лесотехник Виктор Петрович Карлов обвязывается веревкой и ползком, толкая перед собой лодку, достигает кромки воды. Он переваливается в лодку, и мы с ужасом видим: этот смельчак в любую минуту может разделить участь оленей. Надо ловко лавировать, не дать лодке попасть между льдинами. Мы с лесником В течение получаса метр за метром лодка движется к цели. Для оленей эти полчаса — целая вечность. Рогатый самец уже с трудом держит голову над водой. Течение подтянуло его к ставшей на дыбы льдине. Олень пытается вскинуть передние ноги на эту опору, но раз за разом они соскальзывают, а ослабевшее тело течение тянет вниз. И вот в последний раз мелькнули рога… То же самое повторилось с двумя оленихами.

Шансы спастись есть теперь только у молодой самочки. Она смогла выбраться на льдину размером чуть больше стола и дрожит на ней, как осиновый лист. Если б она понимала, что в лодке — ее спаситель! Но нет, человека она боится, и страх в последний момент заставляет ее прыгнуть со льдины в воду. На наших глазах оленя и лодку тянет к затору. И там в какие-то две-три секунды все разрешается. Виктор Петрович прыгнул из лодки на льдину и тут же успел схватить за холку и олениху. Еще минута — связать ей ноги. Еще минута — на животе подползти к краю льдины и подтянуть лодку…

Потом на веревке мы тянем лодку с оленем и человеком в ледяном крошеве, тянем по хрупкому льду. Потом олениху несут на плечах.

Потом опять переправа на лодке. Обессиливший Виктор Петрович оступается при посадке и вылезает на берег мокрый до нитки. Он выливает из сапог воду, выкручивает в руках свитер, отмахивается от попыток ему помочь.

— Оленя, оленя как следует вытирайте…

Олениху укрыли плащом, досуха вытерли и развязали ей ноги.

…От берега к лесу бежали двое. В одну сторону — олениха, в другую, к кордону — Виктор Петрович. Обоим надо было согреться.

 

 

В западне.

 

 

На выручку.

 

 

Еще одно усилие!

 

 

Вот и на берегу!

 

 

Отогревается…

<sub> Фото автора. 8 апреля 1976 г.</sub>

 

Минута жизни

 

 

 

Как летит время! Ребятишкам, рожденным в том памятном гагаринском апреле, сейчас пятнадцать. И они по нашим только рассказам могут представить весну, когда все мы вглядывались в лицо этого смоленского парня. Пятнадцать лет. А как будто вчера прозвучало и эхом откликнулось во всех уголках земли его имя.

Он жил среди нас. Мало жил. И отчасти поэтому каждый шаг, каждый день этой жизни, отмеченный чьей-нибудь памятью, нам особенно дорог.

Одна из его фотографий… Что-то очень для нас дорогое есть в этом снимке.

Быстрый переход