|
Но потом Зоя загрустила по матери («Поедем, да поедем к нам в Белоруссию…»). Вздохнул Семен и поехал.
Устроили шахтера шофером к Зоиному дядьке на базу. («Пусть повесят меня, чтоб стал я теперь работать на базах…») Не получилась шоферская служба. На новую перешел. И тут дома всякое началось. («Сначала с тещей схлестнулись, а потом и Зойка на меня повернулась: не хозяин, мол, не болеешь об доме».) Оглянулся Семен — а счастья как не бывало. И как возвращать его — неизвестно. Вот тут и сказал Семен: «Видишь, Зоя, кружок на карте? Это Братск. Люди новую жизнь строят… Поедешь?» Теща плакала. Дядя замкнул свою базу, пришел отговаривать, но, поглядев на Семена, сказал: «Я и раньше определял — беспутный». А Семен в тот день почуял, что счастье не умерло. И вот уже год крутит Семен баранку на Ангаре. («Работа не шибко по мне, но покамест мирюсь. Домашним делом был сильно занят…») На стройке туго с жильем. Чтобы не удлинять очередь («…есть такие, что с пацанами ждут…»), решил Семен сама себе «сладить» времянку. От пола до трубы сам и «сладил»… Когда в последний день мы проезжали к аэродрому, в аккуратном игрушечном домике горел огонек. — Зоя с работы вернулась, — сказал Семен и дал газу. — Спешишь? — Так ведь ждет!.. На Братском аэродроме мы распрощались. — Ну, пишите, пишите, только чтоб, как это говорится… И про меня?.. Да вы что!.. Про счастье? Гм… Как же про это напишешь… Ну, всего! — Семен сел в машину и дал такого газу, что снежная пыль долго кружилась по дороге к плотине… <sub>Фото В. Пескова. А. Глазов, В. Песков.</sub> <sub> Братск.</sub><sub> 30 января 1962 г.</sub>
Азбука
ФОТОНОВЕЛЛА Африка. Сомали. Экватор. Город Могадишо. В центре города — новый отель с вывеской «Леопард». Два стройных высоких парня схватили чемоданы и понесли. У конторки портье они вдруг уронили поклажу: — Русские?! В «Леопарде» жили американцы, французы, итальянцы, бельгийцы. Двое русских были первыми русскими. Вечером в комнату к нам постучались. Те же два парня, робко присев на стулья, расспрашивали, а мы отвечали… Под конец разговора парни достали тетрадки: — Напишите русские буквы… Для нас это был первый случай после первого класса, когда мы старательно выводили русский алфавит. Потом слова: ма-ма, Мос-ква, спут-ник, Аф-ри-ка… Мы поздно возвращались в отель — было много работы. Город спал. Слышен был шум океана, шелестели листьями пальмы, на последнем сеансе в открытом кинотеатре ковбои убивали друг друга из ружей и пистолетов. «Леопард» тоже спал. На темных окнах сверкали блики африканской луны. Дремал портье у конторки. Мы тихо поднимались к верхнему этажу и каждую ночь видели одну и ту же картину: освещенная дверь, два силуэта с тетрадками. — А, б, в, г, д… — Мос-ква. — Спут-ник… — А как по-вашему будет «мистер»? Потом мы уехали за экватор. Вернулись пыльные и усталые. Остановились опять в «Леопарде». Утром постучались два стройных парня. — Есть подарок для вас, — говорят они по-английски. Потом берутся за руки и, как школьники возле елки, декламируют хором по-русски: «Доб-рый ут-ро, то-ва-ри-щи!..»
<sub>Фото автора. 3 февраля 1962 г.</sub>
В стороне от лыжни
Лыжню будто маслом потерли — лоснится на солнце. |
