И в зеленом саду у царицы моей

         Роз и литий краса расцвела,

         И в прозрачной волне серебристый ручей

         Ловит отблеск кудрей и чела.

         Но не слышит царица, что шепчет ручей,

         На цветы и не взглянет она:

         Ей туманит печаль свет лазурных очей,

         И мечта ее скорби полна.

         Она видит далеко, в полночном краю

         Средь морозных туманов и вьюг,

         С злою силою тьмы в одиночном бою

         Гибнет ею покинутый друг.

         И бросает она свой алмазный венец,

         Оставляет чертог золотой

         И к неверному другу,– нежданный пришлец —

         Благодатной стучится рукой.

         И над мрачной зимой молодая весна —

         Вся сияя, склонилась над ним

         И покрыла его, тихой ласки полна,

         Лучезарным покровом своим.

         И низринуты темные сипы во прах,

         Чистым пламенем весь он горит,

         И с любовию вечной в лазерных очах

         Тихо другу она говорит:

         «Знаю, воля твоя волн морских не верней:

         Ты мне верность клялся сохранить

         Клятве ты изменил,– но изменой своей

         Мог ли сердце мое изменить?»

Между концом ноября 1875 и 6 марта 1876

Каир

«Близко, далёко, не здесь и не там…»

         Близко, далёко, не здесь и не там,

         В царстве мистических грез,

         В мире, невидимом смертным очам,

         В мире без смеха и слез,

         Там я, богиня, впервые тебя

         Ночью туманной узнал.

         Странным ребенком был я тогда,

         Странные сны я видал.

         В образе чуждом являлася ты,

         Смутно твой голос звучал,

         Сметным созданием детской мечты

         Долго тебя я считал.