|
Да и сто тысяч бакинских можно будет поцеловать в задницу. Хотим ли мы этого? — Никогда! Лично мы, Вова, хотим есть! — подытожил Костя. И я поплелся на кухню, готовить товарищу люля-кебаб — свое фирменное суперблюдо для упавших духом сталкеров. Кстати о Капсюле. Расскажу вам еще про него, чтоб не откладывать. Капсюль… Вы скажете: «Ну и кличечка!». Да, есть немного. Странная кличка. В свое оправдание скажу, что кличку для зверюги мы придумывали долго. — Ты точно уверен, что это не щенок припять-пса? — Да точно. Что я, припять-псов не видел? У них ноги длиннее, и шерсть не такая, и рождаются они без шерсти, совершенно голыми, в такой серо- зеленой слизи все… И не слепые они рождаются. А уже с глазами, налитыми кровью… А этот милашка! Посмотри, какой пузан! Я посмотрел… И правда, пузан! Непонятно, на чем отожрался. На трупах, что ли? — Как ты думаешь, он мясо уже может есть? — Ну, на вид ему месяца два с половиной… Должен уже есть помаленьку. Но и молоко может. Материнское, конечно, предпочтительней. — Может, ты и маму предложишь спасти, юный натуралист Уткин? — спросил я с издевкой. — А и предложил бы. Только, думаю, мама его осталась по ту сторону Периметра. Я так думаю, он с Речного Кордона родом. Там овчарок этих — голов двадцать было, когда я у них служил. Ну и, ясное дело, из этих двадцати — половина сучки. А раз сучки, так и щенки у них. — Я думал, их стерилизуют. — А зачем? Этих щенков — от хороших служилых собак — сразу разбирают. Многие хотят, чтобы у пса была повышенная злостность, чтоб охранял дом. — То есть ты хочешь сказать, это щенок овчарки? — Да, я это хочу сказать. По крайней мере овчарка тут поучаствовала. Хотя бы одна. — А вдруг он вырастет припять-псом? — уже в третий раз спросил я. — Заткнись уже, перестраховщик неугомонный! Вырастет припять-псом, я его лично пристрелю! Уткин указал дулом пистолета на нашего найденыша, который веселым колобком перекатывался у его ботинка. — Ты лучше помоги мне кличку для него придумать, — попросил Костя. — Ну… Мухтар. — Да ну, кто сейчас так называет? Это времен наших дедушек кличка! — Ну и хорошо! Традиции сильны преемственностью! Разве нет? И потом, немодно значит стильно. — Немодно — значит глупо. — Иногда Костя бывал чудовищно груб. — Еще давай! — Ну… Тузик. — Мы что, в детском саду? Ты еще Шарика предложи! — Ну ладно. Тогда Джек. Или Джим. Помнишь, как у Есенина? «Дай, Джим, на счастье лапу мне…» — Во-первых, не помню. А во-вторых, я настолько англосаксов ненавижу за их, с позволения сказать, новый мировой порядок и агрессивные геополитические устремления, — Тополь державно воздел палец и по-чекистски прищурил один глаз, мол, вон как я умею после Москвы-то! — что даже собаке своей этих ихних имен давать не стану! — С пониманием относимся. |
