|
Рядом с банкой, на газете, валялись медицинские инструменты — тридцатикубовый шприц, несколько надломленных ампул без маркировки, комок грязной ваты (ею явно вытирали чью-то кровь), а также пинцет и скальпель. Было ясно, что над человеком, спеленутым в саван, производились какие-то пугающие медицинские манипуляции. Как минимум ему нечто кололи. Или брали какие-то биопробы — тканей, что ли, или костного мозга… Что именно кололи и зачем брали — об этом думать совершенно не хотелось! — Он, кажется, дышит, — сказал Коча, который первым, с трудом поборов брезгливость, наклонился к груди лежащего товарища. — Ты хоть с лица байду эту убери — глянем, что там, — потребовал Жаба. По нарочитой развязности его тона я понял, что на самом деле ему очень не хочется смотреть на Отто. Коча отвернул полог савана. Нам открылось лицо спасенного. Как ни странно, на нем не было следов насилия — ни свежих порезов, ни синяков. Бледное, немного одутловатое и бесстрастное — лицо человека, давно заснувшего глубоким сном без сновидений. А вот кожа на шее бедняги Отто — она была странной. Такой… гладко-розовой… с химическим каким-то отливом… словно бы напитанной дурными телесными соками. — Розовый как кровосос, — тихо промолвил Джу-Джу. Никто ему не ответил. Потому что в то мгновение все думали об одном и том же. Нет, Отто не спит. И он не мертв. В своем смердящем, пропитанном подозрительной химией саване он ждет мутаций, которыми уже беременно его обреченное тело. Эти мутации сделают из него, человека, кровососа новой породы — такого же точно, как те, которые похитили его и принесли сюда. Но кто придумал это? Кто хозяин этого зловещего трюма? Кто вскрывал ампулы и вводил в тело оглушенного бандита вещества? И в какой лаборатории эти вещества произведены? Ох, сколько было вопросов… — Сдается мне, вашему Отто уже не поможешь. — Тополь наконец нарушил гнетущую раздумчивую тишину. — В смысле? — с вызовом спросил Коча. — В смысле, что если мы сделаем попытку унести его отсюда, он не ровен час прямо у нас на руках мутирует в кровожадное существо, которое тут же предпримет попытку высосать нас досуха! — Да не гони беса! — взвыл Джу-Джу. — Наш братан и не из таких передряг выбирался! — Ну, дело ваше, — заметил Тополь, красноречиво поглядывая то на меня, то на Борхеса. — Все, что от нас требовалось, мы сделали. Теперь нам и по своим делам пора. Надеюсь, возражений нет? Коча еще раздумывал, как там у него с возражениями, когда по ту сторону проржавленного борта землечерпалки вдруг загремел мегафон: — Граждане бандиты! Вы окружены, сопротивление бесполезно! Выходите по одному! Оружие выбрасывайте у выхода и поднимайте руки! Имейте в виду: при малейшем неповиновении огонь на поражение вам обеспечен! Повисла напряженная пауза. Кого еще принесла нелегкая? И, главное, обидно получается! Мы выкурили кровососов из трюма земснаряда — и сами себя в эту же ловушку загнали! Мегафонный голос, конечно же, не унимался. |
