|
— А Зоне — ей и пятидесяти лет нету еще, — продолжал я. — Даже если от Первой катастрофы мерять. По понятиям Земли это — тьфу! Короче одной секунды. Получается, Зона — что-то вроде прыща. Выскочил, сдулся, пропал… Кто прыщи замечает? Ну разве что школьницы, которые от зеркала часами не отходят… В общем, если никакой Зоны не будет — Земля скорее всего не заметит. Экосфера глобальная — не заметит. Поэтому даже если Зона какой-то там «организм», мы можем спокойно подобное обстоятельство проигнорировать. Проще говоря — забить. — Спасибо, Владимир Сергеевич! — неожиданно прочувствованно сказал Пыхалов. — Вы меня успокоили! А то у меня сестра — эколог. Так она мне плешь проела про уникальность местной экосистемы, про небывалый шанс… Что надо, дескать, Зону беречь… Надо изучать во что бы то ни стало… — Знаешь, Пыхалов, — сказал я как мог задушевно, — сколько лет живу, ни разу не видел ничего такого, ради чего стоило бы бороться по принципу «во что бы то ни стало». Я краем глаза видел, что Борхес при этих моих словах поморщился. Тополю они тоже, судя по всему, не понравились. Ну что ж, раз мы находимся в обществе военных, значит, у нас — военная демократия. — Хотите что-то добавить, коллеги? — спросил я у Тополя с Борхесом, решив не зажимать инициативу на местах и предоставить слово каждому желающему. Надо отдать Косте должное: он хорошо чувствует такую вещь, как субординация, и быстро оценивает, какие действия могут подорвать авторитет старшего начальника. Поскольку так само собой получилось, что в роли старшего начальника сейчас выступал я, Тополь не стал влезать со своими ценными замечаниями и дополнениями. — Нет-нет, все правильно, — дипломатично отмахнулся Костя. В отличие от него Борхес был человеком менее гибким. — Лично я скорее согласен с теми, кто считает нас опасными вирусами, а мутантов Зоны называет лейкоцитами, — начал он. — И мне тоже кажется, что Зону надо беречь. Само собой, бойцы сразу же наградили Борхеса тяжелыми, враждебными взглядами. «У-у-у-у, либерал проклятый!» — читалось в них. — Чего ради еще?! — недовольным тоном спросил у Борхеса сержант Степняк, снайпер по своей воинской специальности. — Тут в вашей Зоне проклятой люди каждый год сотнями гибнут! Да вот только сегодня, к примеру!.. На наших глазах! А вы ее беречь предлагаете! — Люди и в автокатастрофах сотнями гибнут. Причем не каждый год, а каждый день, — попробовал было защищаться Борхес. — Вот не надо только! Автокатастрофы — то совсем другое! — Степняк, похоже, не желал принимать какую бы то ни было диалектику Зоны. — Что тут беречь, на этой помойке?! Что искать?! Правильно полковник Буянов говорит: залить тут все напалмом надо, закатать бетоном с востока на запад — и забыть! Атмосфера накалялась. Я чувствовал, что еще немного — и Борхесу могут самым банальным образом настучать по зубам. Надо было спасать авторитет проводника. А заодно и вообще — авторитет нашего брата сталкера. Я жестом остановил Борхеса (который не ожидал такого отпора со стороны десантуры и выглядел совершенно обескураженным). |
