Естественно, его вызвали в городское управление. Сначала ругали, потом журили, затем покачали головами и сказали, что им жаль терять такого перспективного сотрудника.

— Зачем в драку ввязался? — спросил генерал.

— Так они к девушкам пристали, те звали на помощь, — ответил Ерохин, — я же писал в объяснительной.

— Поговорил бы с ними, в конце концов, вызвал бы наряд.

— Не успел, они стали сразу молотить.

— Ладно, — сказал генерал, — повезло тебе, считай, — все трое мастера по вольной борьбе — на соревнованиях здесь были. Ну, все равно пострадал ты за дело. Короче, если нужна будет работа по специальности, обратись в агентство «ВЕРА» к Бережной, если слышал про такую. У них, по слухам, хорошо дела идут, и оклады не в пример нашим.

Странно было слышать про мизерные полицейские оклады от генерала, Ерохин не придал тогда этому значения.

К никакой Бережной он, естественно, сразу не поехал. Была мысль отыскать Лиду-Люду, но все завертелось так стремительно.

Развод, увольнение. Потом, после очередной пьянки, вспомнил телефон бывшей сокурсницы и пригласил к себе. Вызвал просто поговорить, но та просто так говорить не умела и как-то все это затянулось.

А потом уже ехать к той девушке не было смелости, словно он предал ее, предал память о той ночи, когда почти освободился от всего того, что его мучило и заставляло страдать.

К Бережной он съездил потом, конечно, но выскочил из ее офиса как ошпаренный, увидев то, что, по его убеждениям, никак не походило на пропотевшие ментовские будни…

И вот теперь в субботний вечер он сидит на скамеечке неподалеку от своего бывшего отдела. Видит светящиеся окна дежурки, окна кабинета дежурного следователя, окна своего отдела. Во дворе стоят служебные машины и еще иномарки, судя по всему, машины сотрудников.

Неожиданно захотелось вернуться сейчас туда, встретиться со старыми друзьями, от которых когда-то отказался сам, а они и не звонят теперь.

Можно просто открыть дверь, войти, обнять всех и объявить: «Вот я и вернулся!» Но, во-первых, это вряд ли кого обрадует. Его забыли давно, а те, кто и остался на службе, наверняка ушли на повышение, а новые люди не знают его и отмахнутся, как от назойливой мухи.

Надо что-то делать. Необходимо самому узнать, кто застрелил Акопа, и сотрудника ГИБДД, за что все-таки убили молодого человека, тело которого сбросили с причала заброшенного и разрушенного судоремонтного заводика. Надо этим делом заняться. Может, и жизнь станет тогда осмысленнее и спокойнее.

Ерохин поднялся и направился в сторону своего дома, точнее, в сторону дома тетки: идти-то всего минут двадцать. Но, не пройдя и половины пути, он повернулся и через темные дворы побрел к домику, где в своем подвальчике обитал Калоша. Еще сегодня утром он проснулся у себя дома, потом туда пришел Акоп — так начался день, который обоим не принес ничего хорошего. Да и у самого Ерохина день не задался. Его уволили… А может, это и лучше, что уволили. Он мент, а не охранник.

Вход в мастерскую сапожника был огорожен желтой лентой, дверь была закрыта и опечатана. Делать тут было нечего.

Сергей пошел вдоль дома, и сразу наткнулся на ту самую женщину, которую уже видел здесь сразу после того, как обнаружил убитого Акопа.

Похоже, и она его узнала. Поймав его взгляд, отшатнулась.

— А что здесь произошло? — спросил он весело, как будто только что размышлял о чем-то очень смешном.

— Так это… убили тут армянина, который обувь всему дому ремонтировал. Так вы же…

— Так я же ему обувь в ремонт сдал. Я приходил утром — закрыто было… Сейчас гляжу: ленточка.