Впрочем, не будем забегать вперед, поговорим-ка лучше о событиях, предшествовавших этому, в том числе и полуанекдотического свойства. Львов еще не был полностью взят, а аковцы уже спешили показать, чей это город, и вывесили на городской ратуше Львова 4 знамени: польское, английское, американское и советское. Ровно то же самое они проделали, когда под контроль АК перешел Главпочтамт в центре Львова, в то время как жители дружно разукрасили город польскими государственными флагами. По логике аковских стратегов, наличие флагов союзников должно было открыть Советам глаза на то, с кем они имеют дело. Но, увы, через несколько часов появились советские части, вслед за ними, естественно, НКВД, которому было невдомек, что поляки являются передовыми частями англо-американских союзников, и все знамена, за исключением советского, были сняты. А следовательно, сюрприз с открытием второго фронта там, где его никто не ожидал, остался не оцененным Советами, у которых были свои — 2-й Украинский и 2-й Белорусский, не говоря уже о 2-м Прибалтийском. Что до Второго корпуса генерала Андерса в Италии, то до него даже изо Львова далековато было.

А теперь — и серьезнее — о самих операциях в рамках «Бури». Попробуем подвести некоторые итоги. Что ж, действия Армии Крайовой в определенной степени помогли Красной армии в освобождении и Вильно и Львова. Были даже моменты установления тесных контактов между отрядами АК и командованием советских частей, но происходило это, как правило, на низовом уровне и под влиянием складывающейся оперативной обстановки. Кроме того, в большинстве случаев из-за недостаточного вооружения самостоятельно довести эти, по сути войсковые, операции до конца отряды АК были не в состоянии. По этой же причине бои с частями вермахта приводили к чрезвычайно большим потерям. Однако того, на что рассчитывали стратеги АК, идя на такие жертвы, а именно откликов в мировой прессе, как раз и не последовало. Это вызвало у отцов-командиров, одержимых жаждой мировой известности, чуть ли не истерику. Так, один из руководителей АК, полковник Иранэк, после поступления информации о разоружении отрядов АК на западных окраинах СССР заявил: «Если будем эту политику проводить и далее, то мы все таким образом исчезнем, и мир будет убежден в том, что мы никогда не существовали. Нашим единственным шансом является начало борьбы, о которой все должны были бы знать».

Дошло даже до попыток вытребовать у Сталина разрешения на прибытие в Западную Украину, Белоруссию и Литву миссий с англо-американскими наблюдателями, что, разумеется, не имело успеха. Да и за чем, собственно, они, по польским замыслам, должны были бы наблюдать? Затем, как Красная армия смущенно извиняется перед «Волками», «Медведями» и прочей флорой и фауной за то, что она, преследуя немцев, вступила своими стоптанными кирзовыми сапогами без разрешения поляков на территорию, которую они считали своей? Вот и стонут сегодня в Польше правдоискатели: «Все наши усилия продемонстрировать во время "Бури" наш суверенитет прошли, не вызвав эха в мире. Вильно, занятый при существенном участии виленской и новогрудской группировок АК, встретил советскую армию половодьем бело-красных флагов и полностью польской администрацией, но, несмотря на это, в советской прессе, даже польскоязычной, появились упоминания об "освобождении" города советской армией при участии советских партизан. Мир не узнал правды из-за англосаксонской цензуры».

Что ж, по крайней мере не одна Россия виновата, уже легче. Хотя трагическое окончание «Бури» уже на территории коренной Польши, судя по многочисленным заявлениям польской стороны, опять же целиком и полностью ложится «несмываемым позором» на Россию. И уж никак не на польских отцов-командиров и тщеславных стратегов из АК, упорно не желающих записывать на свой счет кровавые плоды поднятой ими «Бури»: уничтожение Варшавы и гибель сотен тысяч людей.