Но, к сожалению, все эти рассуждения с бело-красной патриотической лакировкой большей частью представляют собой камуфляж коммерческой деятельности, этакого рынка истории. И этот рынок в конечном итоге разрушит даже остающуюся любовь к исторической истине, потому что «истиной» станет то, что хорошо продается. Сейчас хорошо продается ненависть к России.

И тут пришла очередь поговорить о весьма интересной государственной структуре Польши под названием Институт национальной памяти (ИНП). Подобное учреждение неплохо было бы иметь и в России, но появление его тут в принципе невозможно, ибо такая инициатива будет иметь множество противников и наверняка будет квалифицировано адептами единственно верного либерально-демократического учения как националистическое и т.п. ИНП был основан в 2000 г. в соответствии с решением польского сейма. Это государственное, т.е. бюджетное учреждение, имеющее в своем штате более 1 000 сотрудников в десятке польских городов. Организационно ИНП, однако, в одном аспекте необычен, что сразу же резко выделяет его из среды традиционных научно-исследовательских учреждений. Его необычность заключается в наличии одного подразделения — следственного. И деньги польских налогоплательщиков не уходят впустую в песок. Потому что ИНП расследует дела о преступлениях против поляков в период с 1939 г. Количество расследуемых институтом дел давно уже превысило тысячу. А то, что это серьезно, подтверждается и тем, что, например, в 2002 г. было рассмотрено 12 дел против представителей коммунистической власти в Польше, причем обвиняемые получили сроки до 5 лет. Так как срок преступлений установлен начиная с 1939 г., то расследования ведутся на основании Польского кодекса 1932 г., но с учетом современного законодательства Польши. Что это означает на практике и, вообще, представляет ли это для нас какой-то интерес? Да, представляет, потому что в отличие от Российской Федерации Польша оказалась куда как более последовательной в отношении пробивания своих национальных интересов и приоритетов по делам давно минувших дней. Речь идет не только о расследовании совершенно мутного катынского дела, которое, кстати, также ведется ИНП. Возбуждены и ведутся дела о преступлениях против человечности советских партизан на территории Белоруссии и Литвы во время последней войны, собираются сведения об операциях НКВД не только в Польше, но и на западных окраинах СССР и много чего другого интересного. Как уже упоминалось выше, ИНП передает затем все это в польскую прокуратуру. Чтобы не быть очень нудным, скажем сразу: в соответствии с польским законодательством пострадавшими являются не только те, кто непосредственно был затронут событиями, но и их наследники. Что же это может означать в практическом преломлении?

Это значит, что поляки предусмотрительно и заранее нашли прекрасную базу для оправдания всех деяний АК против мирного населения и для «братства по оружию» с оккупантом: они считают, что в период 1939-1945 гг. польское государство продолжало существовать в виде так называемого «подпольного государства» и на той территории, которую оно занимало к 1 сентября 1939 г. По этой же причине логически как следствие возникает то, что имело силу его законодательство, даже под оккупацией. А Уголовный кодекс Польши от 1932 г. предполагал весьма суровое наказание для людей, которые хотели бы отдать «восточные окраины» СССР и отдать Польшу Сталину. «Кто предпринимает усилия для лишения Польского государства независимого существования или же отделения части его территории, подвергается... смертной казни». В военном уголовном кодексе от 1932 г. о таких лицах говорится следующее: «Не подлежит наказанию солдат, который совершает деяние, являющееся исполнением приказа по делам службы». Так что уже давно всем солдатам АК дано отпущение их грехов, и каяться им не в чем, они, как получается, ведь действовали в рамках своих законов.