Итак, в пятнадцать с половиной лет Мария вернулась в родительский дом не слишком ученой, но целомудренной. Девушкой она была живой, в высшей степени прелестной, одаренной характером замкнутым, но романтичным. Отличительными ее чертами были удивительная нежность и столь же удивительная чувствительность, сочетавшиеся с простодушием и добросердечием.

* * *

Привлекательная внешность довольно рано обеспечила Марии восторженных поклонников. В частности, известный писатель Фредерик Скарбек, который мальчиком часто бывал с матерью у соседей в Кернози, говорит в своих воспоминаниях, что в его памяти навсегда остались «редкая красота» и «невыразимая прелесть очарования» 15-летней Марии Лончиньской.

Генерал Колен в одной из своих книг о Наполеоне называет Марию «очаровательной и воздушной блондинкой, которой все идет», а Франсуаза Трембицкая в «Мемуарах польки», изданных в Париже в 1841 году, пишет:

«Красота мадам Валевской была поразительной, и следующий факт может это подтвердить. Когда она осматривала памятники Лувра, один солдат, стоявший в карауле, попытался преградить ей выход. Удивленная, она посмотрела на него. “Мадам, – сказал галантный француз, – меня поставили здесь, чтобы я охранял Венеру Милосскую, а не для того, чтобы я позволил ей уйти”».

Другая мемуаристка, знаменитая Анна Потоцкая (урожденная Тышкевич), внучатая племянница польского короля Станислава Августа Понятовского, личность определенно злоязычная и недоброжелательная по отношению к Марии, в столь же лестных словах рисует ее беглый портрет:

«Она была так восхитительна, что напоминала собой головку Грёза[4]. Ее глаза, рот и зубы были прелестны, ее улыбка была так пленительна, взгляд так кроток, а вся она была так обворожительна, что никто и не замечал неправильности черт ее лица».

Как только Мария вернулась к матери, один молодой человек, красивый, богатый и весьма привлекательный, попросил ее руки. Хотя он очень понравился Марии, она отказала ему. Почему? Да потому, что он был русский, а его отец был одним из тех генералов, кто так угнетал ее любимую Польшу. По словам Фредерика Массона, «одного предложения, что она выйдет замуж за пруссака или русского, врага ее народа, православного или протестанта, достаточно было, чтобы вывести ее из обычного состояния ангельской доброты». Короче говоря, двух мнений тут быть не могло: никогда она не согласится стать женой такого человека, каким бы красавцем он ни был!

Вскоре объявился и другой претендент – граф Анастаз Валевский: богатейший помещик, граф, владелец большого замка в Валевицах, близ Варшавы, но при этом угрюмый 68-летний старик, уже успевший два раза овдоветь. По свидетельству Франсуазы Трембицкой, для Марии он «годился в дедушки». Так, старший из его внуков был на девять лет старше Марии! Но зато граф Валевский был сказочно богат. Во всяком случае, так казалось не избалованной в этом смысле Марии. Да и какие иные мнения тут могли быть, если в том округе, где жили Лончиньские, старый граф Валевский считался настоящим «сеньором»: ему принадлежала здесь почти вся земля, у него был свой замок, а еще он был близок ко двору при покойном короле (там он служил камергером), и в торжественные дни на нем всегда красовалась голубая муаровая лента старейшего польского Ордена Белого Орла.

Валевские – это была очень древняя польская фамилия. Предок их, Лашек Валевский, участвовал в 1382 году в великопольской конфедерации. Адам Валевский был послан в 1577 году королем Стефаном Баторием приводить к присяге город Данциг (Гданьск).

Сигизмунд Валевский в 1701 году имел от брака с Марианной Конецпольской двух сыновей – Франца и Александра. Последний – от брака с Викторией Быковской имел сына Станислава, женатого на Констанции Пордан. Сын их – Богумил – от брака с Юзефиной Венджик имел двух сыновей – Михаила и Станислава, а также дочь Констанцию, вышедшую замуж за своего правнучатного брата Викентия Валевского.