Метис колебался:

— Но я бы лучше поехал с вами, чтобы получить часть той добычи, которая мне причитается.

— Получишь. Мое слово нерушимо!

— Значит, золото и монеты — мои?

— Да. Ты — сын моей дочери и мой единственный наследник. Мудрый воин всегда должен думать обо всем. Нападение не будет опасным, но меня может поразить шальная пуля или нож, и тогда ты станешь полноправным владельцем этих ружей, которые легко могут попасть в чужие руки, если тебя не оставить с ними. Я так решил, и так будет! Хуг!

Метис, выслушав деда, перечить больше не стал. Вождь отошел от него и собрал вокруг самых известных воинов, среди которых находился и Кита Хомаша, побывавший в Пихтовом Лагере под именем Юварува. После короткого совета Черный Мустанг и все его воины сели на коней. Они снова двинулись в долину по той же самой дороге, по которой прибыли сюда. Ик Сенанда остался один, стоя рядом с украденными ружьями. Пока его товарищи двигались по долине, метис расседлал и привязал к дереву своего коня. Но он не мог уйти от соблазна, чтобы не взглянуть на знаменитое оружие. Развязав лассо, он открыл сверток и вынул оттуда все три ружья. Можно лишь представить, с какими чувствами смотрели на это Виннету и Олд Шеттерхэнд, продолжая сидеть в укрытии! Они наблюдали, с какой жадностью метис осматривает и ощупывает оружие, как блестят его глаза.

Конечно, такое не могло продолжаться долго. Виннету неслышно раздвинул заросли и выскользнул наружу. Олд Шеттерхэнд с величайшей осторожностью проделал то же самое. Потом оба тихо поднялись с земли. Несколько шагов, которые не уловило даже чуткое ухо метиса, — и они уже стояли позади него.

— Здравствуй, Ик Сенанда, — произнес Олд Шеттерхэнд. Пораженный неожиданностью, метис обернулся и увидел рядом белого и индейца. Его удивлению не было границ, он не мог ни вымолвить слова, ни двинуться с места.

— Да, — продолжил Олд Шеттерхэнд, указывая рукой на ружья. — Мы пришли сюда вот за этим.

Наконец метис пришел в себя, но даже если бы он попытался бежать, он не смог бы этого сделать, потому что смертельный страх сковал все его тело. Он медленно и молча поднялся. Белый охотник рассмеялся, глядя прямо в парализованные ужасом глаза:

— У тебя на лице страх? Ты ведь хотел нас схватить, а теперь вдруг трясешься в лихорадке!

Презрение, с которым были сказаны те слова, подействовало на метиса отрезвляюще. Продолжая держать все три ружья, он сделал шаг назад и крикнул:

— Что ты себе вообразил? Страха ни перед тобой, ни перед ним у меня нет! Что, хотите забрать эти ружья? Уфф! Попытайтесь, если сможете!

Едва закончив последнюю фразу, метис с удивительной прытью бросился бежать. На коня он сесть не мог, поскольку тот был привязан, а отвязывание отняло бы много времени, поэтому он длинными прыжками, словно борзой пес, ринулся к бурелому, чтобы скрыться в зарослях. Но он недооценил возможности противников. Едва он совершил четвертый или пятый скачок, как его уже настиг Олд Шеттерхэнд, а Виннету даже перегнал и стал у него на пути. Белый охотник выхватил револьвер:

— Стоять! А ну на место и сядь на землю. При попытке к бегству всажу пулю между ребер!

Все трое вернулись обратно. Отобрав у метиса свое оружие и нож, братья прижали его к земле. Трясясь в ярости, а может, в страхе, внук вождя команчей сознавал, что любое, даже малое, неповиновение может стоить жизни.

Олд Шеттерхэнд вложил два пальца в рот и издал резкий протяжный свист, после чего вместе с Виннету склонился над пленником. Не говоря больше ни слова, братья стали ожидать прибытия своих спутников, для которых этот свист служил условным сигналом. Хромой Фрэнк и Тетка Дролл только того и ждали, поэтому через четверть часа они вместе с обоими Тимпе с шумом выскочили из зарослей на поляну.