— Как ты думаешь, что будет Келии?

Калеб фыркнул.

— Ее, вероятно, отстранят от выполнения обязанностей Охранника и пошлют работать в один из домов.

Это наполнило меня раздражением и обидой.

— И Гектор получил по рукам. Это справедливо?

Он странно посмотрел на меня.

— Нет, но это-то случиться.

— Это глупо. — Я чувствовала, как сжимается моя челюсть. — Кому какая разница, если полукровки и чистокровные будут вместе.

Калеб округлил глаза.

— Таково правило, Алекс. Ты знаешь это.

Я скрестила руки, не понимая, почему я так решительно настроена. Так было уже вечность, но это казалось несправедливостью.

— Это неправильно, Калеб. Келия станет рабом только потому, что она стала жить с чистокровным.

Он замолчал на мгновение, вглядываясь в меня.

— Твоя реакция, не связана ли с тем, что твой новый личный тренер оказался чистокровным, на которого все девки пускают слюни?

Я изменилась в лице.

— Абсолютно нет, ты с ума сошел? Он собирается убить меня. — Я остановилась, опускаясь на подушку. — Я думаю, у него именно такие планы.

— Все равно.

Вытянув ноги, я посмотрела на него.

— Ты забываешь, что я три года провела там, в нормальном мире, где чистокровки и полукровки даже не существуют. Никто не проверяет родословную прежде, чем пойти с ним.

Он пристально смотрел на меня в течение нескольких минут.

— На что это было похоже?

— На что ЭТО было похоже?

Калеб заерзал на краешке стула.

— Быть там, вдали от всех...

— О.

Я оперлась на локти. Большинство полукровок понятия не имеют, что это такое.

Уверена, они смешивались в мире - смешение ключевое слово, но они не были частью всего этого. Не были чистокровными.

Для нас смертная жизнь казалась жестокой, где даймоны не были самым страшным, о чем людям нужно беспокоиться.

Да, у нас психов тоже полно. Ребята, которые не знают слово «нет», и люди, которые делали все, чтобы получить все, что пожелают. Но это не так, как в смертном мире, и я не уверена, хорошо это или плохо.

— Ладно, это другое. Там много людей и они разные. Я смешалась с ними. — Калеб слушал с волнением, пока я пыталась объяснить, какого это быть там. — Всякий раз, когда мы перемещались, мама принуждала меня посещать местную систему школьного обучения.

Калеб интересовался смертной школьной системой, ведь это было по-другому, не так как в Ковенанте. Здесь мы проводили большую часть наших дней в боях. В мире смертных, я проводила большую часть своих уроков, глядя на доску.

Любопытство о внешнем мире не предвещало ничего хорошего. Обычно это только создает мысли о побеге. Нам с мамой больше повезло, чем тем, которые рискнули. Ковенант всегда находили людей, которые пытались жить в том мире.

Только нас нашли слишком поздно.

Калеб наклонил голову набок, смотря на меня.

— Каково это вернулась сюда?

Я снова легла, уставившись в потолок.

— Хорошо.

— Серьезно? — Он встал. — Потому что ты прошла через многое.

— Да, я в порядке.

Калеб присел, практически толкнув меня.

— Ай.

— Алекс, дерьмо, случившееся с тобой, тревожит тебя. Это беспокоит меня.

Я открыла глаза.

— Калеб, я ценю твое беспокойство, но ты почти сидишь на мне.

Он передвинулся, но остался около меня.

— Ты собираешься поговорить со мной об этом?

— Послушай. Я в порядке. И нечего беспокоиться обо мне. — С усилием открыв глаза, я обнаружила, что он, как и следовало ожидать, наблюдает за мной. — Хорошо. Это тревожит меня.