— Итак, вот что я понял, — мрачно начал генерал. — Какие-то придурки едва не подняли на воздух половину Старого Города, и ни «Моссад», ни «Шин-Бет» понятия не имеют, кто это. Это правда или только то, что израильтяне согласились нам рассказать?

— Израильтяне явно пошли не по тому следу, — ответил сотрудник ЦРУ. — Они считают, что здесь замешана группировка ливанцев, занимающаяся контрабандой оружия и наркотиков, известная под названием «Мулы». Известно, что «Мулы» имеют связи с «Хезболла», так что, возможно, этот теракт был совершен в отместку за продолжающиеся столкновения в секторе Газа. Американец, оказавшийся на месте событий, опознал одного из террористов. По его словам, этот человек участвовал в недавнем нападении на археологическую партию в Кесарии.

— Этот американец — наш агент? — спросил Брэкстон.

— Нет, инженер-подводник, сотрудник НУПИ. Сейчас проходит лечение в израильском военном госпитале в Хайфе, получил легкие ранения.

— Инженер-подводник? Какого хрена он делал в Иерусалиме?

— Очевидно, у него были отношения с девушкой, сотрудником Департамента древностей, которая погибла при взрыве. Он вызвался помочь ей провести обычное патрулирование и попал в самое пекло. И к счастью, как оказалось, — поскольку именно он обезвредил основной заряд взрывчатки, заложенный под Купол Скалы.

— Сэр, на этот раз пуля просвистела у виска, что называется, — сказал О'Куинн. — Взрывчатки там хватило бы не только чтобы сровнять с землей сам Купол, но и добрую половину Старого Города. В результате мы получили бы такую вспышку межнациональной ненависти, какой еще никогда не было. Если бы теракт удался, то над Израилем сейчас летали бы ракеты и снаряды.

Брэкстон хмыкнул и уставился на О'Куинна.

— Раз уж речь зашла о взрывчатке, я так понимаю, что тут не обошлось без очередной порции неприятностей по нашу душу.

— Мы получили от израильтян образец взрывчатки. Лабораторный анализ подтвердил, что это октоген, причем нашего производства. Его производит фирма, работающая на подряде у американской армии, — сдержанно ответил О'Куинн.

— Это наша взрывчатка, черт ее дери?! — вскричал генерал.

— Боюсь, что да. Мы немного покопались и выяснили, что этот образец совпадает по составу с той партией октогена высшего качества, которую мы втайне продали Пакистану для использования в их ядерной программе в начале девяностых. Пакистанцы сообщали, что вскоре один контейнер пропал. Считают, что их военные, подторговывающие оружием на черном рынке, продали его за границу, но до сих пор мы не сталкивались с фактами использования этой взрывчатки.

— Целый контейнер с октогеном. Немыслимо, — сказал Брэкстон.

— В нем должно было перевозиться где-то четыре тонны взрывчатки. Которая известна своей высокой мощностью.

Генерал прикрыл глаза и покачал головой.

— Полагаю, этот теракт напрямую связан с недавними взрывами в мечетях? — спросил он, не открывая глаз.

— Нам известно, что и мечеть Аль-Азхар в Каире, и Зеленая Мечеть в Бурсе были подорваны с применением октогена. В обоих случаях никто не взял на себя ответственность за теракт и не было найдено никаких улик, позволяющих связать их с местными группировками. В Иерусалиме мы имеем дело с точно таким же взрывом.

— А что насчет того мертвого палестинца, которого нашли на кладбище?

— Охотник за древностями, мелкая сошка, в связях с террористами не замечен, — ответил сотрудник ЦРУ. — Возможно, он имел какое-то отношение к обнаружению подземелья, но вряд ли был участником теракта.