Это его поведение долбит Хаксу по нервам, как обезьяна по клавишам фортепиано.

Но когда он уже готов сорваться — достать антибактериальные салфетки, чтобы начать скрупулезно протирать рабочую поверхность, его отвлекает треньканье смартфона. Он тянется к бамбуковой подставке (вид ее лаконичных, гладких линий успокаивает), берет телефон и читает сообщение:

«Сегодня в 19:00. Кладовая на третьем этаже. Надень перчатки».

Он продолжает смотреть на экран, будто ждет, что в сообщении появятся еще слова. Потом убирает смартфон обратно на подставку.

Кладовая… Незнакомое ему место, заваленное бог знает чем, — что там обычно хранят? Инвентарь для уборки? Хакс мысленно содрогается. Там, наверняка, тесно, и он не сможет протереть салфетками все, до чего невольно дотронется, пока…

Он нервно сглатывает и открывает нижний ящик стола, проверяя наличие перчаток.

Рен то ли мычит, то ли стонет сквозь плотно сжатые губы, отрывает и комкает очередной бумажный лист, а затем запускает им в мусорное ведро.

И снова промахивается.

Хакса корежит от происходящего у него под носом, и, чтобы не сорваться, он заговаривает:

— Какие-то инновации? — выдавливает он из себя, с тревогой глядя, как Рен с чувством расчеркивает свои каракули.

— Нет, — грубо отрезает тот.

— Подвинь ведро ближе к себе.

Рен не реагирует, продолжая истязать блокнот.

Хакс со вздохом встает и сам двигает мусорное ведро из угла кабинета прямо к столу Рена.

Время к обеду.

— Ты идешь есть? — хоть бы этот придурок убрался куда-нибудь, иначе Хакс примется протирать все, что видит.

— Нет. Куплю с тележки, — рассеянно отвечает тот, отправляя очередной скомканный лист в угол, где раньше стояла мусорка.

О Боже. Хакс — атеист, но сейчас он готов начать молиться: он не перенесет вида разбросанной повсюду еды.

— Здесь запрещено есть. В офисе запрещено. За рабочим столом нельзя. Есть устав…

Вообще-то нет. Но должен же быть. Нельзя разрешать сотрудникам есть там, где раскладывают бумаги. Для этого есть столовая.

Рен впервые удостаивает его взглядом: чуть сощурив глаза, он смотрит на него пристально и холодно.

— Нет никого устава.

— Не смей. Тащить. Еду. В мой. Кабинет, — цедит Хакс, вцепившись пальцами в край столешницы. Это будет битва насмерть — отступать некуда.

Рен продолжает мрачно глядеть на него.

Хакс распаляется еще больше.

— Ты вообще видел, какой бардак здесь разводишь? Приходишь с опозданием! Посмотри на себя? Что это за тряпки на тебе? А стол!..

Рен рычит, смахивает блокнот с ручкой и всеми прочими бумагами в ящик стола и поднимается.

— Я уйду, лишь бы ты заткнулся! — бросает он, хлопнув дверью.

Вот так вот. Хакс переводит дух, ощущая сладкий вкус победы.

* * *

— Я занял тебе место! — кричит Финн с другого конца столовой.

Рей протискивается среди суетящихся перед раздачей сотрудников, боясь расплескать суп на подносе. Ужасно неудобно, что у них одна столовая на обе компании — оттого народу не протолкнуться.

— Спасибо, что занял место.

Финн — ее верный товарищ еще с первого рабочего дня. Так получилось, что они оба вышли на работу в один день: вместе оформляли документы в бухгалтерии и в финансовом отделе, вместе ходили фотографироваться на пропуск. И хоть он — менеджер по продажам, а она — инженер-исследователь, они все равно все время зависают вместе.