– Я… Понимаешь…

– Джош!

– Ну хорошо, хорошо. Есть такая девушка. Ее зовут Дебби Мари Сью, она…

– Дебби Мари Сью?

– Да, она южанка, очень красивая. Мы встречались несколько раз и прекрасно проводили время. У нее большая квартира и…

– И ты хочешь переехать к ней.

– Но ведь я же тебе больше не нужен, Эшли? Мне теперь здесь делать нечего. Ты же все распродаешь. Я подумал, что было бы неплохо получить крышу над головой, пока есть шанс.

– И поэтому ты хочешь переехать к ней? Это любовь или соглашение?

– Пожалуйста, Эшли. У меня ведь тонкая натура. Дебби Мари Сью еще совсем ребенок. Мы отлично поладим.

– Понятно, Джош. Я буду скучать по тебе.

– Но я буду рядом, и ты всегда сможешь обратиться ко мне за помощью. Я перееду завтра, после распродажи.

– Хорошо. Ты был мне замечательным другом. Без тебя и твоих мускулов мое предприятие намного не продвинулось бы.

– А насчет Кантрела. Мой тебе совет…

– Ш-ш-ш! Тот, кто собирается жить с Дебби Мари Сью, не имеет права выражать свое мнение по какому бы то ни было вопросу.

День пролетел быстро. Эшли прикрепила к цветам разноцветные бирки с указанием их стоимости. После обеда ей ничего не оставалось делать, как только ждать, когда закончится вечер.

Она поймала себя на том, что все время думает о Райдере. Что он сейчас делает в Остине? Занимается строительством или отдыхает? Может быть, Райдер сейчас на собрании, пытается разрешить те проблемы, которые привели его туда? Как его плечо? Думает ли он о ней?

– Приезжай домой, Райдер, – сказала она нежно. – Приезжай домой и улыбнись мне. Сходи к доктору, как собирался, и скажи, что все будет хорошо. Расскажи мне о себе.

«Замечательно!» – подумала Эшли.

Эшли проснулась на рассвете, а недовольный Джош ввалился в кухню спустя некоторое время. Эшли вручила ему кружку кофе и велела поторапливаться.

Ровно в семь утра они открыли распродажу, а закрылись только в восемь вечера.

Все растения были проданы. Поток покупателей не иссякал. Эшли и Джош суетились весь день. Им приходилось еще заботиться и о транспорте. Распродажа шла вовсю, а Эшли украдкой смахивала слезы. Ей было больно оттого, что ее мечта потерпела крах.

«Я не позволю себе, – решила Эшли, – впасть в депрессию. Предприятия больше не существует, но мне нужно думать о будущем».

– Теперь здесь можно устраивать каток, – сказал Джош, обнимая ее за плечи. – Ты очень расстроена?

– Немного. Но что толку лить слезы? Теперь я постараюсь подыскать себе квартиру и работу. У меня еще есть три недели.

– Ну а я начну переезд. Дебби Мари ждет. Скоро увидимся.

– Спасибо за все, Джош, – сказала Эшли, крепко обнимая его.

Через полчаса Эшли осталась на складе одна. Она бродила по пустым рядам, поднимала с пола опавшие лепестки. Вокруг было так пусто и неуютно, что Эшли вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. Выключив лампы, она опустилась в кресло и уставилась в темноту. Мягкий свет от настольной лампы отбрасывал жуткие тени. Они были всего в нескольких шагах, и Эшли почувствовала себя так, как будто она в клетке, как будто ее нарочно посадили в световой круг. Из умывальника размеренно капала вода. Казалось, что капли падают прямо на голову. Ей захотелось бежать, но девушка знала, что некуда.

Вдруг раздался резкий стук в дверь, и Эшли, судорожно переводя дыхание, вцепилась в край стола так, что у нее побелели кончики пальцев. Она точно застыла, не в состоянии двинуться с места. Стук повторился.