Мелисса медленно склонила голову, и все ее надежды, все томление вдруг проявились в ее красивых глазах.

— Думаю, да. — Голос ее был хрипловатым. — Но, пожалуйста, пусть это будет скорее.

Доминик страстно поцеловал ее в губы. И в этом поцелуе выразилась вся его жажда и страсть, накопившиеся за последние недели; сердце его бешено колотилось, он задыхался от жажды обладания ею.

— Мне это не покажется скорым. Клянусь, дорогая, я сделаю все, чтобы все разрешилось возможно быстрее. — Поцеловав ее еще раз, он резко повернулся и быстро вышел из комнаты.

Глаза Мелиссы сияли, как звезды. Она прикоснулась пальцами к горящим, словно обожженным губам, не в силах поверить в реальность происшедшей сцены. Могла ли она надеяться?! Мелисса радостно обхватила себя руками и закружилась по комнате со счастливой улыбкой на губах.

На лице Доминика тоже светилась улыбка, столь же счастливая, когда он на галерее догнал Захария. Но когда они ехали верхом, улыбка его исчезла, а глаза сощурились. Он думал о своей слепоте. Как мог он оказаться таким непроницательным? Все происходило у него на глазах! А он не видел ничего и упрямо отказывался верить собственным чувствам, не доверял своему инстинкту. Но хватит. Мелисса именно такова, какой ему казалась: красивой, смелой, милой. Молодой муж смотрел на бегущую перед ним дорогу, воображая прелестные картины будущего…

В слабом лунном свете Захарий заметил улыбку Доминика и решил, что сейчас самое время поговорить.

— Гм… Я правильно понял, что у вас с Лис-сой теперь все в порядке? — начал он.

— Лучше не бывает, — не задумываясь ответил Доминик. — Но я надеюсь, со временем будет еще лучше.

Ободренный его словами, Захарий осмелился продолжить беседу, не отрывая глаз от дороги:

— А леди Боуден все еще имеет влияние на?.. Доминик бросил на него ироничный взгляд:

— Леди Боуден никогда не имела его на меня, хотя внешне все может казаться иначе.

Нахмурившись, Захарий, натянув поводья, остановил лошадь.

— Дьявол. Что ты этим хочешь сказать?

— Именно то, что сказал. Эта леди ни в коей степени меня не волнует. — Доминик помолчал и добавил:

— Все ее очарование стало для меня ничем в тот же миг, как я впервые увидел твою сестру.

— Значит, ты хочешь сказать, — сердито и все еще не веря своим ушам, уточнил Захарий, — что мне не следует ухаживать за этой бесстыдной, легкомысленной дамой?

— Дорогой мой Захарий. Ты приводишь меня в уныние, — сказал Доминик с насмешкой в голосе. — Ты решил стать очередной ее жертвой?

Слегка смущенный, Захарий тронул лошадь и ответил:

— Ну, мне показалось, что ты слишком близок с этой нахалкой, и я подумал, что, может быть, мне удастся…

— Составить мне конкуренцию? — насмешливо спросил Доминик.

Растерянно посмотрев на него, Захарий пробормотал:

— О почему нет? Лисса — моя сестра. И я не хотел, чтобы она была несчастна. Голос Доминика стал серьезным:

— Я никогда не собирался сделать твою сестру несчастной. И если бы она мне позволила, я бы доказал ей, как много она значит для меня и как пуста без нее была моя жизнь.

— Да меня не надо убеждать. Я всегда знал, что ты порядочный человек.