— Ваше…

— Отец, разве летерийцы отныне не наши подданные?

Удинаас встал в стороне и следил за покидавшими холм Эдур. Бинадас какое-то время беседовал с Королем — Ведуном, затем подошел к Халлу ради приветствия, подобающего связанным узами крови. Он куда-то увел летерийца.

Фир и Томад отправились организовывать детали похорон. Зерадас Бун и другие «избранные братья» ушли в лагерь хиротов.

Скоро тут остались только двое: Удинаас и Тралл Сенгар.

Эдур уставился на него с расстояния в пятнадцать шагов, явно рассчитывая вывести раба из равновесия. Наконец Удинаас небрежно отвернулся и стал созерцать южные всхолмья.

Еще дюжина ударов сердца — и Тралл встал позади него.

— Кажется, — помолчав, начал он, — что ты, хотя и раб, наделен почти гениальными талантами.

— Хозяин?

— Хватит этого дерьма, Удинаас. «Хозяин». Ты теперь… какой подходит титул? Государственный Канцлер? Главный Советник, или еще что?

— Думаю, Первый Евнух.

Тралл дернулся. — Я не знал, что…

— Да нет. Считайте это символом…

— Ладно, я понял. Кажется. Скажи мне, Удинаас — ты так уверен в себе, что встал между Руладом и Ханнаном Мосагом? Между Руладом и Зерадасом и всеми бешеными выродками, так называемыми «избранными братьями» императора? Не встанешь ли ты между Руладом и его безумием? Видят Сестры, я — то думал, что это Король — Ведун безрассуден.

— Это не безрассудство, Тралл Сенгар. Будь я безрассуден, я действительно чувствовал бы себя уверенно. Но все не так. Думаете, я манипулирую событиями по своей воле? Сознательно? Имея выбор? Скажите, давно ли хоть один из нас имел возможность выбора, хоть самую ничтожную? В том числе и ваш брат?

Эдур помолчал. И кивнул. — Отлично. Тем не менее я хочу знать твои намерения.

Удинаас покачал головой: — Ничего сложного. Я не хочу, чтобы кто-то еще страдал.

— В том числе и Мосаг?

— Король — Ведун не пострадал. Но сегодня все видели, что он принес другим.

— Рулад был… взволнован?

— В ярости. «Но увы и ах, не по достойной причине. Он всего лишь хотел сражаться и умереть. Более благородные побуждения он заимствовал позже. У меня».

— Твой ответ принес мне облегчение, Удинаас.

«Потому я так и ответил».

— Удинаас.

— Да?

— Я страшусь того, что грядет. В Летерасе.

— И я.

— Чувствую, что мир готов расколоться.

«Да». — Тогда нам придется сделать все, чтобы удержать его в целости.

Тисте Эдур не отводил от него глаз. Кивнул. — Берегись недругов, Удинаас.

Раб не ответил. Он снова обозрел отдаленные холмы, истончившиеся столбы дыма над внутренностями крепости — как будто пародия на случившееся утром.

«Все эти войны…»

Глава 24

Пять крыльев принесут вам поклоненье

У Странника немытых ног

Простерлась Резиденция в болоте

Там, где когда — то реки быстрые текли

Кровь королей струится чистым током

Среди гнилых пеньков на месте леса

Что потрясал величием весь мир.

Пустой Оплот пять породил дорог

Иди любой — всё ляжешь на алтарь

И ритуальный нож тебя настигнет.

Ушли под землю реки, подгрызают корни

Промыв под спудом жадные пещеры

Где кости королей стучат, катаясь

В грязи, и пять дорог ведут туда

И пять дорог оттуда вьются

В пещерах запечатана душа

Всех тех, кто сердце вольное отдал

На волю дикости.