— Ты думаешь, Герун у него на хвосте?

— А разве нет? С таким выигрышем?

Теол нахмурился. — Я все же склонен полагать, что самоубийство покажется Турблу лучшим выходом. Неожиданно, да, но тут такое потрясение. Припоминаю, родни у него нет. Так что долги умрут вместе с ним.

— А у Геруна не будет восьми сотен доков.

— От такого он только раз моргнет. Этот человек стоит пик, а может, больше.

— Вы не знаете?

— Ну, я говорил абстрактно. Конечно, знаю до последнего дока. Нет, до последнего кроша. В любом случае я говорю, или, скорее, предрекаю, что его потрясет не потеря восьми сотен, а бегство. Единственный путь, по которому Герун не поспешит в погоню — по крайней мере, добровольно. Самоубийство. Итак, Турбл убьет себя.

— Сомневаюсь, что он решится.

— Нет, возможно, нет. Мы ему поможем, Багг. Иди к Водоворотам. Найди подходящий труп. Свежий, еще не высосанный. Возьми у Турбла две бутыли крови и поменяй…

— Что это будет? Огонь? Кто же кончает с собой сжиганием?

— Огонь будет неожиданным следствием разлития масла из упавшей лампы. Упавшей при самоубийстве. Тело обгорит до неузнаваемости, но скрайверы вынюхают владельца крови. Ведь так они работают?

— Вены человека не лгут.

— Точно. Значит, они смогут.

— Нет, если вы достаточно безумны, чтобы выкачать из трупа кровь и залить другую.

— Жуткое занятие. Готовься, Багг.

Сухое лицо в люке скривилось. — А Турбл?

— Мы вывезем его обычным путем. Он всегда мечтал съездить на рыбалку. Посади в подкоп кого-нибудь на случай, если он сорвется раньше времени. Стражники Геруна станут нашими лучшими свидетелями. Ах, финед завертится, как на шампуре.

— Думаете, это разумно?

— Выбора нет. Лишь он может меня остановить. Так что я должен сделать это первым.

— Если он почует, откуда…

— Тогда я мертвец.

— А я безработный.

— Чепуха. Подружки тебя поддержат. К тому же ты мой бенефициарий. Негласный.

— Следовало ли мне об этом говорить?

— Почему нет? Да я соврал.

Голова Багга исчезла из вида. Теол снова улегся. «А теперь мне нужен вор. Хороший. И я такого знаю. Бедные девочки…»

— Багг!

Судьба Шерк Элалле показала себя с худшей стороны. В этом не была виновата ее профессия — навыки Шерк в воровском деле стали легендой среди собратьев по классу негодяев. Спор с домохозяином, к сожалению, перешел в попытку убийства (с его стороны), на что она, на вполне резонных основаниях, ответила выбрасыванием хозяина из окна. К еще большему сожалению, его полет прервало столкновение с гулявшим по улице торговцем. Шея домохозяина сломалась. Как и шея торговца.

Неумеренная самооборона, повлекшая смерть невиновного — это состав преступления. Четыреста доков, пополам. Вообще-то Шерк могла бы заплатить штраф и покончить с делом. Увы, суть спора с хозяином была в солидном запасе золота, таинственно пропавшем из комнаты Шерк. Больше ни дока за душой — и она торжественно прошествовала к каналу.

Она женщина крепкая. Двести доков — приемлемый вес… если бы веревка на зацепилась за костистую спину рыбы люп, весившей стоунов сорок. Эта рыбка выскочила на поверхность, только чтобы посмотреть на пловца — и потянула Шерк на дно.

Рыба люп, довольно редкая, питалась только мужчинами. Женщин не ела. Никто не знал причину такой разборчивости.

Шерк Элалле утонула.

Но, как оказалось на деле, бывают мертвецы и мертвецы. Шерк только потом узнала, что одна из ее давних жертв наслала проклятие. Проклятие, сполна оплаченное и освященное Пустым Храмом.