«Ну, вперед!» – подгоняю себя я.

На сей раз все иначе. На сей раз я здесь добровольно.

Добровольно ли? Единственной альтернативой было бы отправиться к Мэри домой.

Только бы зубы не стучали, только не сейчас! Во всех пособиях психологи советуют превратить ободряющие фразы в мантры и почаще их повторять. Ерунда! Повторять мантры – это одно, а руководствоваться ими – совсем другое. Почему люди так верят в силу слов?

Вспоминается одна моя подростковая байка. Я представляла себе, как спорю с папой из-за Библии, а потом врала подружкам, что мы действительно поспорили, даже поругались. «Пап, это же одни слова! – якобы говорила я. – Тысячи лет назад кто-то, в одиночку или компанией, сел и написал все эти истории, совсем как Джеки Коллинз!» Соврать оказалось легче легкого, ведь я сотни раз прокручивала остроумные реплики в голове, а вот озвучить их пороху не хватало. Подружки знали: Джеки Коллинз – моя любимая писательница, но не подозревали, что ее книги я храню под кроватью в коробке из-под обуви.

Отвращение к себе заставляет сдвинуться с места: надо же, вспомнила об отце, что угодно, лишь бы от затеи отказаться! Шарлотта Зэйлер вот-вот исчезнет за дверью, и я бросаюсь бежать. Как назло, в туфлю попал камешек, и я чуть не вскрикиваю от боли. Нет, не успеть: пока доковыляю, сержант Зэйлер скроется в неведомом кабинете и, вероятно, даже нальет себе кофе для успешного начала рабочего дня.

– Подождите! – кричу я. – Пожалуйста, подождите!

Шарлотта Зэйлер оборачивается. Поднимаясь по ступенькам крыльца, она расстегивала пальто, и теперь мне видно, что под ним форма. В уголовной полиции не носят форму. Вдруг эта женщина не сержант Зэйлер?

Она шагает ко мне, вероятно приняв за пьянчужку, болтающуюся на стоянке.

– Вы мне? – спрашивает она.

Вокруг столько людей – кто садится в машину, а кто, наоборот, выходит, – и все смотрят на меня, – конечно, мой отчаянный вопль услышали. Сбывается самый жуткий кошмар: я в центре внимания незнакомцев. От ужаса меня бросает то в жар, то в холод, язык немеет. Так хочу я или нет, чтобы эта женщина оказалась Шарлоттой Зэйлер?

– Вы меня зовете? – поравнявшись со мной, снова спрашивает она.

– Вы сержант уголовной полиции Шарлотта Зэйлер? – спрашиваю я, невольно делая шаг назад.

– Когда-то я действительно служила в уголовной полиции, – женщина растягивает губы в вежливой улыбке, – а теперь просто сержант. Мы знакомы?

Я качаю головой.

– Но вам известно, кто я.

Я столько раз репетировала свои реплики, а о том, что может сказать сержант Зэйлер, даже не задумалась.

– Как вас зовут?

– Рут Басси. – Кажется, мое имя ей ни о чем не говорит. Слава богу.

– Очень приятно, Рут. Сейчас я вроде участкового, с местным населением работаю. Вы живете в Спиллинге?

– Да.

– Но, как я понимаю, речь пойдет не об охране общественного порядка, верно? Вы хотите побеседовать с детективом?

Нельзя, чтобы она перепоручала меня кому-то другому, ни в коем случае! Я крепко сжимаю спрятанную в кармане вырезку.

– Нет, мне бы хотелось поговорить с вами. Пожалуйста, уделите мне минуту!

Сержант Зэйлер смотрит на часы.

– Почему вам нужна именно я? И вообще, откуда вам известно, кто я такая?

– Речь о моем... близком друге, – мямлю я. Наверное, начинать разговор в полиции ничуть не легче, да к тому же, если объясню, в чем дело, она перестанет спрашивать, откуда мне известно ее имя. – Он считает, что убил человека, но он ошибается.

– Ошибается? – Шарлотта Зэйлер оглядывает меня с головы до ног.