– Не благодари, – с улыбкой сказала я.

Почему столовая подавала морковь на пару на завтрак – загадка. Наверное, потому что для здоровья полезно. Но сладости то лучше. А лучшая часть во всём этом – то, что раз я теперь бессмертна и обладаю иммунитетом к большинству заболеваний, то такое количество сахара не могло меня убить.

Харкер хмуро посмотрел на морковку, которую я ему положила.

– Это не кекс.

– Это полезнее для здоровья, чем кекс.

– Леда, вот не тебе давать мне совету по здоровью, – он выразительно посмотрел на мою тарелку и гору сладостей на ней.

– Знаешь, ты всегда можешь сам взять себе мраморный кекс. Тебе необязательно красть мой.

– Мраморного кекса уже не осталось. Ты забрала его полностью.

Я пожала плечами.

– Ну, попроси поваров приготовить ещё. Им придётся тебя послушать. Ты же тут главный.

– Да, я тут главный, – он расправил плечи. – И я говорю тебе дать мне один из твоих кусков мраморного кекса.

– Нет, – я откусила от своего кекса.

– Почему нет?

– Потому что они все мои. И ты не главный надо мной или над моим кексом.

– Это мой кекс. Мое здание. Мой город. Моя территория. Всё в этом офисе моё, включая этот кекс, – его голос звучал сердито.

– Вот ведь чёртовы ангелы, вечно вы такие собственники, – сказала я, повышая голос. – Вы думаете, что всё, на что упал ваш взгляд, автоматически становится вашим. Вы болеете синдромом «Все Вокруг Моё».

– Жаль тебя разочаровывать, Леда, но ты тоже ангел. Ты страдаешь от того же синдрома.

Я выгнула брови.

– Тогда пытаться украсть мой кекс – это очень неразумный поступок, ты так не находишь?

Он зарычал.

– Очень страшно, – иронически отозвалась я.

– Не испытывай меня, Леда, – его ноздри гневно раздулись, а голос превратился в уничижительный шёпот, царапающий мои барабанные перепонки.

– Нет, это ты меня не испытывай, – парировала я.

Наши взгляды схлестнулись на несколько секунд. Затем он потянулся к моему кексу. Я вонзила вилку прямо в его руку.

Харкер посмотрел на вилку в своей руке, затем обратно на меня. Его глаза широко раскрылись от шока.

– Поверить не могу, что ты это сделала.

– А я поверить не могу, что ты пытался украсть мой кекс. Какого чёрта на тебя нашло, Харкер?

Прежде чем он успел ответить, по столовой рёвом прокатился крик:

– Она моя, а не твоя!

Я просканировала помещение, ища источник шума. Я тут же нашла их – два солдата мужского пола стояли по разные стороны длинного обеденного стола и сверлили друг друга гневными взглядами.

– Она никогда не была твоей! И никогда не будет!

Их взбудораженные взгляды метнулись к женщине солдату, стоявшей с края стола и удивлённо наблюдавшей за ними обоими. Очевидно, она и была предметом их воздыханий, а также источником их конфликта.

– Она тебя не хочет. Ты недостаточно хорош для неё. Недостаточно силен.

– Давай посмотрим, кто тут недостаточно силен.

Два разъярённых солдата кинулись друг на друга, превратившись в дерущуюся, толкающуюся, перекатывающуюся и пинающуюся кучу на полу. Столы перевёртывались. Посуда билась. Еда разлеталась по всему полу.

А самое безумное – это то, что все остальные в столовой поощряли их. Аудиторию охватила жажда жестокости, и они рёвом требовали крови и зрелищ. Ярость как степной пожар распространялась по столовой, поглощая всех. От наблюдения они перешли к активному участию. Все они дрались как уличные бойцы, а не солдаты Легиона Ангелов.

Я перевела взгляд с этой варварской сцены на вилку, которую я только что вонзила в руку Харкера.