— Может, Гришка взял его на воспитание по старой дружбе? Да мы сейчас спросим у него.

— Подожди. — Мама оглянулась на калитку, но пересилила себя и быстро зашагала к дому. — Свет, — позвала она, — мы тут привезли продукты кое-какие.

— Давайте сюда! — крикнула Светка из недр дома.

Мы двинули на голос и скоро оказались в кухне. Нефиговая кухня в Гришкином коттедже — как школьный класс. И ремонт евро — правда, слегка почиканный. Я вспомнила: коттедж-то этот они купили, и, значит, кто-то в нем раньше жил.

— Свет, а чьи там дети гуляют? — спросила мама, ставя на стол пакеты.

Светка — откормленная никакушка в бирюзовой растянутой футболке — уныло запихивала гостинцы в холодильник.

— Как чьи дети? — сонно переспросила она. — Мои.

— Что, все?

— А, еще мальчик приходит соседский. А то у нас мало своих!

— Соседский? — уточнила я. — Он тут рядом живет? С родителями?

— Отца вроде нет. С матерью. Я ее пару раз видала. Имя какое-то чудное…

— Леонарда? — подсказала мама.

— Точно. — Светка будто начала просыпаться. — А ты откуда знаешь?

— Это Сашина первая жена. — Я ответила за маму. Конечно, ей это все очень неприятно.

— Надо ж… — Светка для вида хмыкнула, хотя на самом деле не очень-то удивилась. На самом деле таким, как она, на весь мир плевать! — Ну, идите наверх, я вам там комнаты приготовила. Переоденетесь и быстро сюда. Готовить надо, мужики жрать хотят!

Она говорила: мужуки.

— А чего готовить? — спросила я.

— Салаты резать, мясо тушить, селедку чистить.

— Так это мы до завтра не успеем!

— Я и говорю, давайте быстрей.

Ну, прикол! Позвала в гости, и мы же в поте морды обязаны ей готовить. Но я молчу. Мама все равно меня не поддержит. Злюсь про себя… Ничего не скажешь, хороши гостеприимные хозяева! Хоть бы комнаты она нам показала! Поднялись по какой-то лестнице, угодили в мансарду. Блуждали-блуждали по этому их фраерскому коттеджу, еле нашли! Две одинаковые комнаты рядом, между ними ванная.

У себя я первым делом повалялась на кроватке (ничего, не умрут пока с голода мужуки!), потом пошла в душ. И когда уже вытиралась, услышала, как мама грузила Сашу:

— Ты всегда говорил, что твоего сына Борей зовут…

— Мы назвали его Борис. Но когда настала другая эра, Таня превратилась в Леонарду, а он стал Астерием…

— Не сердись, — торопливо перебила мама. — Наверное, подспудно я все еще жду чего-то очень плохого…

Он ничего не ответил, но по звукам можно догадаться, что дальше у них пошла пантомима. Значит, мамочка не скоро еще придет на кухню. А как же мужуки?

Я опять надела джинсы, в которых сегодня ходила в школу. Не для кого тут разряжаться! И спустилась вниз.

— Режь пока на салат огурцы и помидоры. — Светка с угрюмым видом чистила селедку. Спасибо хоть не наоборот! — Фартук надень, висит за дверью.

Сначала я резала огурцы и помидоры, потом картошку и яйца для оливье, дальше буженину и окорок, и, когда все приготовления почти уже закончились, на кухне появилась мама. Она как будто и не собиралась прикасаться к готовке: в голубом джинсовом сарафанчике на бретельках, с распущенными каштановыми волосами. Никогда ей не дашь ее тридцать семь лет! Никогда не поверишь, что она на пять лет старше этой слоноподобной Светки!

— Доставай тарелки, Лиз! — скомандовала Светка. — Вилки… ножи… салфетки… скатерть… Детям на кухне накрывай, взрослым в комнате… Гриша! Гриш, бутылки неси!

Кое-как в десятом часу сели за стол.