– Зато она прекрасно сочетается со стаканом из «Старбакса». Там кофе очень недешевый, а у нее большая порция, ноль пять или даже ноль семь.

– Эх, молодость! Последнее отдашь, лишь бы выглядеть круто, – я вздохнула, но без прискорбия.

С тех пор, как сын начал сам зарабатывать, его карманные расходы – уже не моя проблема.

– О, смотри, приехал твой юный Шумахер! – Ирка посмотрела в бинокль и передала прибор мне.

Я подкрутила окуляры, настраивая их под свое небезупречное зрение, и близко увидела сосредоточенную физиономию сына за рулем учебного автомобиля. Инструктор вышел из машины и выразительным жестом отправил Колюшку на горку.

– Он сказал «Поехали!» и махнул рукой, – пробормотала я озабоченно.

Когда я сама училась водить, горка была для меня самым сложным упражнением. Я все время съезжала с нее назад, а мой инструктор Жора, очень противный приставучий тип, обидно ржал, утверждая: это все потому, что у кого-то слишком длинные ноги. Мол, сигнал от головного мозга до ступней идет слишком долго.

Но сын и тут пошел не в маму, с горкой он справлялся вполне уверенно. В отличие от других учеников, которые глохли на подъеме все поголовно.

По автодрому яркими букашками ползали пять учебных автомобилей. Расписная колесница, управляемая Колюшкой, внешне ничем не отличалась от других: тоже вся в надписях, предупреждающих наклейках и с фанерной мансардой на крыше.

Отдав бинокль Ирке, которая тоже хотела оценить водительское мастерство своего крестника, я тут же потеряла нужную машинку среди других – без оптического прибора все они выглядели для меня хаотично снующими пестрыми жучками.

А потом раздался хлопок, и один из жучков, едва заползший на горку, превратился в огненный шар.

Что было дальше – не помню.

– О-о-и-и… – невнятно прогудел голос свыше.

Я с трудом подняла веки и поглядела в небо Аустерлица.

Заслоняя лазурные дали, надо мной нависли три светлых блина, окруженных сияющими нимбами.

– Отойдите! – повторно прогудел голос свыше. – Ей нужен воздух!

Два лучезарных лика отодвинулись на задний план, а третий, наоборот, приблизился и на секунду проявился, но тут же снова скрылся за воздушными завихрениями. Однако я уже поняла, что это Ирка энергично обмахивает меня какой-то картонкой.

Надо же, как, оказывается, рыжие волосы на просвет похожи на нимбы…

И тут я вспомнила: автодром, машинки-букашки, огненный шар!

– Спокойно! – прикрикнула подруга, увидев всплеск дикой паники в моих глазах. – С Колюшкой все в порядке, он был в другой машине! Не в той, которая взорвалась.

– Помогите мне встать, – прохрипела я, с трудом садясь.

Прозвучало это в точности как виевское «Поднимите мне веки». Два рыжих чертенка, опрометчиво принятых мною за ангелов, тут же подскочили, подхватили меня под руки, потянули вверх. Ирка поддержала, помогла воздвигнуться в неустойчивом равновесии, подперла могучим плечом и сразу же сунула мне в руки бинокль:

– Сама посмотри, вон он, у дальнего края площадки, жив и невредим!

Я посмотрела в указанном направлении и испытала неимоверное облегчение, увидев своего сына. Он стоял в группе других парней и девушек, видимо, учеников. Все они были без курток и шапок, впопыхах оставленных в машинах, и выглядели испуганными и возбужденными.

– Присядь-ка, – подружка заботливо усадила меня на лавочку. – Сейчас я тебе чего-нибудь дам…

Она полезла в свою сумку-самобранку и быстро нарыла там успокоительное на выбор: блистер с горошинами глицина, маленький шкалик виски из дьюти-фри и шоколадную конфету «Гулливер».