— Мы с вами на «ты» не переходили! — отчеканила я, злая до невозможности. Вот история, черт возьми!

— Поговори у меня тут, — лениво сказал Саша, — давно по почкам не получала? — и он выразительно кивнул на свою дубинку.

Я аж задохнулась от возмущения.

— Меня тут весь дом знает! Августа Никифоровна! — закричала я, увидев через стеклянную перегородку знакомую бабульку.

Та только что вошла с улицы и степенно двигалась к лифту. Услышав мой вопль, старушка обернулась, внимательно посмотрела на меня сквозь очки и равнодушно отвернулась, продолжая путь.

Я чуть не заревела с досады. Почему — то люди сплошь отказываются признавать во мне меня без моей косы!

— Девушка, я в последний раз предупреждаю, сидите тихо, не пугайте жильцов! — злобно прикрикнул на меня старший.

— Бомж вон и тот сидит тихо, не буянит, место свое осознает, — назидательно сказал Саня. — Попалась, так не трепыхайся, хуже будет.

Тут дверь на улицу открылась и в наш холл ввалилась парочка румяных, с морозца, ментов.

— Здоров, Димка, — поручкались они с первым стражем, который меня и схватил.

— Здоров, Сашок! — поручкались они и со вторым.

«Имена знаю, выпутаюсь — я вам такую импотенцию наведу!» — мстительно подумала я.

Стражи коротко ввели ментов в обстоятельство моего дела, дали сравнительно положительную характеристику папеньке «сильно его не прессуйте, он безобидный» и меня, в одном свитерке, вывели на улицу. Налетевший студеный ветер тут же бросил горсть снега мне в лицо и ледяными иглами прошил мое тело до костей. Я зябко обхватила себя за плечи и вперед ментов побежала к их уазику.

— Куда? — заорал на меня толстый неповоротливый мент, который меня конвоировал.

— В маш-шину, — стуча зубами от холода, призналась я.

— Иди смирно, — грозно буркнул он, огрел меня дубинкой и неторопясь продолжил путь.

В общем в отделение приехала не я. Приехала квинтэссенция всего черного, грязного и нехорошего, что есть в моей душе.

Мои менты сдали нас с папиком с рук на руки молодому белобрысому коллеге в отделении и откланялись. Я хищно оглядела бедного парня, села нога на ногу на стул и заявила:

— В общем так… Меня, Потёмкину Магдалину Константиновну, задержали по подозрению в проникновении в собственную квартиру. При этом у меня имеется тяжелая форма рака и связи наверху. А так же большое горячее желание устроить вам неприятности.

— Документы, — скучно потребовал мент. Видно было, что парню вся эта возня не представляется чем — то волнующим.

— Помолчи, какая из тебя Маня, — пьяно вякнул папенька и, повалившись вбок, устроился на моих коленях поспать.

— Документы в квартире остались, — холодно призналась я, — готова сдать отпечатки пальцев, они у вас в картотеке есть.

— Ну сдать конечно придется, — чуть ли не зевнул мент, вытащил какой-то бланк и принялся его споро заполнять, изредка интересуясь моими анкетными данными. Через пять минут он мне его протянул и так же равнодушно велел :

— Подпишите.

Я подписывать нечитанное не привыкла, взяла цидульку, звякнув наручниками и принялась тщательно проводить ознакомление. «Я, называющая себя Потёмкиной Магдалиной Константиновной, 1976 года рождения… быр-быр…»

— Это какое слово тут написано? — поманила я пальцем мента и ткнула в область не поддающегося расшифровке «быр-быр».

— Подписывайте, гражданка, — мент одарил меня мимолетным ничего не выражающим взором с признаками нетерпения.